Всесожжение - стр. 19
«На рассвете сквозь тучи пробилось солнце. Брусчатка ещё блестела от влаги, а в ямах стояли лужи. После утренней службы на площади стали собираться люди. Богатые и бедные сходились сюда целыми семьями. Вдалеке шумели конные упряжки, поскольку лошадей не подпускали близко к статуе. Над всеми возносилась фигура, закутанная в чёрную ткань. Старый скульптор следил за ней, сидя у подножия пьедестала на обитом атласом позолоченном кресле (миниатюрный трон для звезды представления).
Усиливался шум, нарастали окрики торговцев крендельками и берёзовым сиропом. Солдатам всё труднее и труднее было сдерживать напор зевак. Наконец на площадь ровным шагом вышли два отряда дворцовой гвардии. Они сформировали в толпе узкий проход, а мостовую накрыли красным толстым ковром. Ровно в двенадцать на площадь заехала королевская карета, и монарх прошёл между приветствующей его толпой. Заиграли трубы, от их рёва с ближайших крыш полетели прочь голуби.
Король говорил дрожащим от волнения голосом. Потом он указал на ведущего церемонии, а тот привёл пожилого скульптора. Старец взял в руку расшитый золотом шнурок, чтобы снять завесу со своего творения. Он посмотрел в небо, по которому ползли пушистые облака, обвёл взглядом собравшихся и поклонился монарху. По знаку ведущего церемонии ударили в барабаны. Краткий рывок, и ткань мягко опала на землю.
Раздался вздох удивления, и на площади воцарилась мёртвая тишина. Даже те, кто стоял слишком далеко, чтобы рассмотреть статую, поняли, что произошло нечто страшное.
Прекрасная женская фигура с босыми ногами, руками, сложенными на груди, одетая в нежное платье, так красиво переданное в камне, что оно казалось прозрачным и открывало мягкую линию плечей, талии и бёдер, эта эфирная, будто летящая женщина из самого красивого весеннего сна, носила изрытое морщинами лицо старого скульптора. Безобразное, усталое и грустное».
– Скульптор знал, чем рискует, он готовился к смерти, однако король не сделал ничего. Он не сказал дурного о статуи, не разозлился. Он в полном молчании вернулся во дворец и приказал выдать скульптору последнюю часть оплаты, а потом поручил уничтожить статую и все произведения скульптора во всём королевстве, так чтобы нигде – ни в одном портале, ни на одной колонне – не остался след его долота. Его фамилию нужно было стереть из хроник, а вельможам запрещалось заказывать у него дальнейшие работы. К старцу, кроме того, приставили секретную охрану, которая должна была обреза́ть верёвки, подвязанные к потолку пустых комнат. Скульптор должен был жить как можно дольше. Художник проявил несказанную наглость, но даже это не оправдывало жестокости короля, – заканчивает Луиза.