Всеобщая теория забвения - стр. 11
– Спасибо, Призрак. Теперь он нас не будет беспокоить.
За окном, в сотрясаемой конвульсиями ночи то и дело раздавались взрывы – пиротехнические ракеты и фейерверки прорезали темноту. Машины сигналили. Выглянув в окно, Луду увидела на улице толпу. В безудержной и отчаянной эйфории люди заполонили город. Лудовика закрылась в спальне и легла на кровать, уткнувшись лицом в подушку. Она постаралась представить себе, что находится далеко-далеко отсюда, в тиши и покое их старого дома в Авейру, смотрит по телевизору какое-нибудь давнее кино и попивает чай с хрустящими поджаренными хлебцами. Но воображение ей отказывало.
Солдаты неудачи
Эти двое делали все, чтобы скрыть свое нервозное состояние. Они были небриты, с отросшими и нечесаными волосами. Оба облачены в яркие цветастые рубахи, брюки-клеш и высокие армейские ботинки. Младший, Бенжамин, сидевший за рулем, все время громко свистел. Жеремиаш по прозвищу Палач сидел рядом, пожевывая сигару. Мимо них проехали несколько авто с поднятым верхом, перевозившие солдат. Мальчишки, сонные, помахали им из машин, показывая двумя пальцами викторию. Они ответили тем же.
– Кубинцы, – проворчал Жеремиаш. – Чертовы коммунисты.
Они припарковались около “Дома мечты”. У входа в здание их остановил какой-то бродяга:
– Доброе утро, товарищи.
– Тебе чего надо-то, а? – заорал на него Жеремиаш. – Собираешься просить деньги у белых? Кончились те времена. В независимой Анголе, в “надежном окопе революции в Африке”, попрошайкам места нет. Им, попрошайкам, нынче головы отрубают.
Жеремиаш оттолкнул бродягу прочь и зашел в подъезд. Бенжамин проследовал за ним. Мужчины вызвали лифт и поднялись на одиннадцатый этаж. Выйдя, они остановились как вкопанные перед недавно возведенной стеной:
– Какого черта?! Эта страна определенно сошла с ума.
– Это точно здесь? Ты уверен?
– Уверен? Я? – Жеремиаш усмехнулся и показал на дверь напротив: – Здесь, на одиннадцатом, в “Е” жила Ритуля. Лучшие ножки Луанды. И самая большая корма. Тебе повезло, что ты с ней не был знаком. Потому что те, кто ее знал, уже не могут смотреть на других баб без чувства горечи и разочарования. Это как солнце Африки. Господи мой Боже, если меня заставят отсюда убраться, куда же я подамся?!
– Понимаю, мой капитан. Так что мы будем делать?
– Найдем кирку и сломаем стену.
Они вернулись к лифту и спустились. Там их поджидал бродяга в компании с пятью вооруженными людьми.
– Вот они, товарищ Монте.
Тот, кого звали Монте, двинулся им навстречу. Он обратился к Жеремиашу громким, уверенным голосом, столь не сочетавшимся с его щуплой фигурой: