Всем поровну (сборник) - стр. 31
– Он не вернул себе стадо? – спросил Агафокл-младший. – Впрочем, что там стадо, когда он мог бы…
Оказалось, что пастух был человек умный. Он не распорядился Счастливой звездой сейчас же («Иначе бы ты, бестолочь, никогда ее не увидел», – добавил отец). Он оставил звезду на черный день, запретив себе даже думать о ней в дни удачи. Ему везло в жизни, и сын его – разумеется, тоже Агафокл – был уже купцом…
«Не всякий ее видел, – вздыхал отец о несбывшемся. – Прадед твой видел, это точно. Он мне и рассказал: передашь, сказал, дальше. А вот дед твой не видел и даже не знал о ней. Оно и к лучшему: шалопаем был твой дед, совсем как ты и даже хуже…»
– И она теперь… моя? – с замиранием сердца спросил Агафокл, в чьей голове с безумной скоростью мелькали идеи, одна заманчивее другой.
Молодости свойственна живость мысли, старости – глубина. Агафокл-старший щелкнул отпрыска по носу:
«Не желай богатства – ты имеешь его достаточно. Не желай женщин – за деньги ты найдешь их повсюду. Не желай власти – звезда не поможет тебе ее удержать. Не желай смерти тем или иным людям – другие, которые их заменят, могут оказаться еще хуже. Не проси у звезды того, чего можешь достичь сам, – сознание, что ты истратил звезду на пустяки, замучит тебя к старости. Всегда помни, что звезда исполнит лишь одну твою просьбу…»
Эти слова, по требованию отца, Агафокл отныне должен был повторять ежедневно. Мало-помалу он перебрал в уме все мыслимые и немыслимые желания, явные и тайные, а перебрав, разочаровался. Получить бессмертие? Агафокл достаточно долго посещал философскую школу, чтобы отказаться от мнимого соблазна. Стать великим, как Эпикур? Сделать Книд центром Ойкумены? Поставить в гавани колосс выше Родосского? Слишком просто. Отец прав: если просить, то надо просить такое, на что способны не люди, а лишь боги, создавшие людей…
И без всякой звезды жизнь полна удовольствий для того, кто молод и не беден. Развлекаясь порядком, обычным для провинциальной золотой молодежи, Агафокл не забывал о Счастливой звезде, но и не торопился. Она ждала долго. Она подождет еще.
Вы не устали, читатель? Тогда я продолжу.
Стоик по школе и убежденный эпикуреец в душе, Агафокл не сильно огорчился прекращением раздвоения личности, когда по смерти отца ему пришлось взять в свои руки торговое предприятие. Огорчения, как водится, пришли позже, подобно воспитанным соседям, стремящимся опоздать на званную пирушку, но все же не так чтобы очень.
За долги отца (Агафокл отказывался верить их размерам, пока римский судья не подтвердил права кредиторов) пришлось расстаться с двумя кораблями из трех. Скрепя сердце пришлось отдать часть портовых складов, но наибольшей тяжестью легла на сердце продажа дома на Меняльной улице. Здесь он родился и вырос. На плитах перед этим домом он играл мальчишкой. В этом доме он потерял невинность с наложницей отца, которую потом продали в Синоп…