Все зеркало - стр. 60
Северин перестал светить в проём – всё равно без толку, фонарь-то ещё просунешь, а шлем уже никак – и отошёл влево, к ручному вороту, который они с Оксаной так и не смогли сдвинуть, как ни налегали на ручки по краям кольца. Махнул напарнице рукой, – мол, не вышло, ждём; прислонился стальной переборке, и стал смотреть наверх, в покачивающуюся, располосованную сталью темноту.
Корабль не молчал ни минуты. То был глухой в разреженном воздухе, бессмысленный, нелюдской стон машины, впавшей в забытьё. Он пробирался сквозь все слои скафандра, резонировал через подошвы, полз по ногам, вызывая какое-то нервное чувство в коленях; проникал под шлемы и никуда не уходил. Иногда этот душу тянущий звук расплетался на составляющие, и они начинали звучать будто бы по отдельности, каждый на своём слое. Словно усталый оркестр интровертов – все вместе и каждый в одиночестве. Звуки падали в тишину и выкатывались обратно, отторгаемые нею. Бессмысленные, тяжёлые, как дурной сон.
Противно и тоскливо, как забытая собака, выл где-то в вентиляции разреженный воздух. Может быть, из-за разности давлений в дальних концах огромного корабля – никто не мог поручиться, что обшивка не имеет пробоин; что цел шлюз, к которому пристыковался «Ермил», челнок военизированной команды. В конце концов, никто ведь не знал, что случилось с грузовиком на пути домой.
Угрожающе рокотал медленно, но верно раздираемый гравитационным взаимодействием корпус. Звук походил на замедленный скрип каких-то чудовищных, космических качелей. Он был гораздо более низок и нетороплив, но так же безысходен. Силовая установка продолжала пытаться завесить корабль в точке Лагранжа между Тагла-6 и её крупнейшим спутником, но грузовоз медленно сваливался к тёмно-зелёному, едва ли не бесцветному боку космического гиганта. Впрочем, отсюда, из железных недр корабля, ни планеты, ни тупой каменной морды спутника, ни далёкой искры Таглы видно не было.
Слабо, призрачно, словно какие-то потусторонние, мёртвые колокольчики, звенели покосившиеся цепи лебёдок, закреплённых под сводом.
Скрипели, шуршали, потрескивали, а иногда падали со звоном ещё какие-то невидимые в темноте части, поскольку искусственная гравитация сбоила всё сильнее, от чего казалось, что помещения корабля заваливаются на бок, вправо. Будто судно и вправду тонет. Северин от этого нервничал, ему начинало казаться, что они опасно близко к планете, что ледяной, сокрушительный гелиево-метановый океан атмосферы уже лижет тёмные борта грузовоза, никогда не видевшие никаких атмосфер – тяжёлые межзвёздные грузовики со времён колонизации системы обретались на орбитальных верфях.