Всё зеленое - стр. 17

– Не мог. Со мной постоянно происходят неприятности. Я же думал, что могу стать как все. Что я посмотрю и научусь, но ничего не вышло. Знаешь, со мной ведь в школе никто особо не дружил, потому что я ботаник и чудак, – пожаловался он ей. – И еще немного из-за бабушки, потому что она слишком заботится обо мне. И все смеялись над этим. А потом появился Никита, и мне показалось, что я смогу исправиться. А я все равно не могу… Эпилептик и неудачник. Вот какой я.

– Знаешь что? – Я терпеть не мог эти его трагические речи.

Большую часть времени Дятел находился на позитиве, но, когда вдруг косячил или болел, тут же принимался усиленно страдать и обильно посыпать голову пеплом.

– Сегодня домой не пойдем. Переночуем у Тифа. Бабушка переполох поднимет, если поздно вернемся.

– В гости к Трифонову? Серьезно? – Дятел мгновенно ожил. – Он нас позвал?

– Не звал, но позовет.

– Точно?

– Я договорюсь.

Глаза его заинтересованно заблестели:

– А что еще сказал Артём?

– Телефон вот тебе велел передать, – вспомнил я.

Достал смартфон и, чтобы хоть как-то отвлечь от загруза, сунул ему в руки.

– Ух ты! – обрадовался он. – Это же айфон. А что с ним? Сломался, да? Из-за меня?

– Нет. Это ничейный телефон. Кто-то его выронил у Артёма в машине. Хозяина нет, а Артёму он не нужен. Сказал тебе подарить, чтобы ты не грустил.

– Правда? – Дятел доверчиво заморгал.

– Я тоже слышала, – усиленно подмигивая, подтвердила Саша, но Дятел – он на то и Дятел, чтобы ничего не понять.

– Но у нас нет зарядки, – спохватился он. – У айфонов свои кабели.

– Вот это уже не моя забота, – я подал ему руку и поднял. – Приедешь в Москву – разберешься.

Звук появился постепенно. Отдаленным, ненавязчивым гулом. Неразборчивая речь, невнятные выкрики, сбивчивые голоса снаружи.

Я же была внутри. Где-то глубоко в себе. Достаточно глубоко, чтобы не испытывать дискомфорта. Подъем на поверхность требовал усилий, а я и не знала, хочу ли возвращаться.

Однако, как это обычно и бывает, вначале было Слово.

Громкое, резкое, запустившее в один момент тысячу разрозненных образов. Крохотных осколков сознания, хаотично рассыпанных в непостижимой темноте Вселенной.

– Артём! Его зовут Артём.

Прямо над ухом раздался громкий девичий голос.

Артём… К горлу подступила тошнота, будто я снова плыву на теплоходе и меня укачивает. Артём… Артёма на теплоходе не было.

– Ой, мам, она открыла глаза! – снова закричала девушка. – Иди сюда!

Я медленно поднесла свободную руку к лицу и осторожно потрогала веки.

Девушка сказала, что я открыла глаза, но вокруг по-прежнему царила космическая темнота с миллиардами звездных осколков. И все же ресницы мягко щекотали подушечки пальцев, а это означало, что я моргаю.