Всё укроется снегом белым… - стр. 18
В их школе не было физкультурного зала. В седьмом классе на кружке по художественной гимнастике тренер говорила:
– Девочки, собирайтесь быстрей, мы должны освободить помещение, сейчас мальчики на спортивную гимнастику придут!
Они приходили – высокие, красивые, и я смотрела на них украдкой.
– В восьмом классе я ходил на спортивную гимнастику в твою школу. Ты тогда была в седьмом.
Я рассказываю о ком-то из друзей своей юности, а он говорит:
– Я его знаю, играл с ним в шахматы во Дворце пионеров.
– Во Дворце пионеров? Я там тоже играла в шахматы, даже в турнире участвовала!
– Да, это сейчас там тихо, а тогда он гудел, как улей.
Или говорю:
– У меня есть друг Женя, математик.
– Это не твой друг, это мой, мы в одном классе учились, жили рядом, вместе в Университет поступали, только он на математику, а я на физику.
Странно, я чувствовала себя москвичкой. И все окружающие знали, что я меняю квартиру и скоро стану ею официально.
В буфете ЦДЛ подходит секретарь партбюро секции поэзии:
– Здравствуйте, Светлана! Я Стас. Читал ваши стихи, хорошо, что вы решили переехать. Нам нужны такие штыки!
И я улыбаюсь ему счастливой улыбкой.
А дома говорю Вите:
– Знаешь, пройдёт, наверно, полгода, пока они поймут, кто я есть на самом деле. Тогда у меня совсем не будет времени. А пока пойду-ка на курсы машинописи. Печатать приходится много, а я – медленно, двумя пальцами.
Не угадала, раскусили очень быстро, курсы пришлось бросить. Позвонила преподавательница:
– Светлана, приходите на экзамен, я же должна отчитаться.
Сдала, получила свидетельство. На самом деле печатать вслепую десятью пальцами научилась уже на компьютере, час в день, два часа в день, вернее, в ночь.
Главной проблемой был обмен. В первый же день после возвращения из Ростова я поехала на Банный переулок, это было единственное место в Москве, куда стекались обменщики.
Через пятнадцать минут поняла, что наши шансы близки к нулю. Из Москвы никто не хотел уезжать в Ростов. Оставалась надежда на курортные города. Два сложных обмена за год!
Подключила маму. В Ростове тоже был пункт обмена, мама, как и я, ходила туда, как на работу. Мы брали на заметку всех, кто хотел бы переехать в Ростов из любого, любого города страны!
Все дела отступили на второй план. Я писала десятки писем в день и вскоре могла за квартиру в Москве или, хотя бы, комнату, предложить пять-шесть вариантов в разных городах. Написала их на большом листе ватмана и поехала.
В глазах рябило от объявлений, все рвались в столицу из голодной провинции. Подошёл милиционер, взглянул недобро на мой щит, раскрашенный разноцветными фломастерами: