Все твои совершенства - стр. 9

Мы с Грэмом так давно смотрим в противоположные стороны, что я даже не могу вспомнить, какие у него глаза, когда он внутри меня. Зато уверена, что он помнит, как выглядит каждый волосок на моем затылке, когда я отворачиваюсь от него по ночам.

Люди не всегда замечают, во что их превращают обстоятельства.

Я смотрю на свое обручальное кольцо и кручу его большим пальцем, вращаю по бесконечному кругу.

Когда Грэм покупал его, ювелир объяснил, что обручальное кольцо – символ вечной любви. Бесконечный круг. Начало становится серединой, а конца быть не может.

Но этот ювелир не сказал ни слова о том, что кольцо символизирует вечное счастье. Только вечную любовь. Беда в том, что любовь и счастье не совпадают. Одно может существовать без другого.

Я рассматриваю кольцо, палец, деревянную шкатулку, которую держу в руках. Внезапно из ниоткуда слышится голос Грэма:

– Что ты делаешь?

Я медленно поднимаю голову, совершенно не удивляясь внезапному появлению Грэма в дверях. Он уже снял галстук, три верхние пуговицы рубашки расстегнуты. Он прислоняется к дверному косяку и смотрит на меня, с интересом сдвинув брови.

Вся комната наполняется его присутствием.

Я наполняю ее исключительно своим отсутствием.

После всех этих лет, что я его знаю, в нем до сих пор остается что-то загадочное. Какая-то тайна читается в его темных глазах и лежит печатью на всех мыслях, которые он никогда не высказывает. Молчаливость – вот что привлекло меня в нем в день нашей первой встречи. Она придавала мне спокойствия.

Странно, но теперь из-за той же его молчаливости я чувствую себя неловко. Я даже не пытаюсь спрятать деревянную шкатулку. Слишком поздно, он смотрит прямо на нее. Я отвожу от него взгляд и тоже смотрю на шкатулку, которую держу в руках. Она лежала на чердаке, никто ее не трогал, о ней почти забыли. Я наткнулась на нее сегодня, когда искала свое свадебное платье. Просто хотела посмотреть, по-прежнему ли оно мне впору. Платье сидело безукоризненно, но я выглядела в нем иначе, чем семь лет назад.

Я выглядела более одинокой.

Грэм делает несколько шагов в спальню. На его лице я вижу затаенный страх. Он переводит взгляд со шкатулки на меня и ждет, что я объясню, почему держу ее в руках. Почему она вообще оказалась в спальне. Зачем я забрала ее с чердака. Зачем – не знаю. Но то, что я держу ее, безусловно, продиктовано сознательным решением, поэтому я не могу ответить чем-то невинным вроде «не знаю».

Он подходит ближе, и я чувствую острый запах пива. Он никогда не был большим любителем выпить, разве только по четвергам, когда ужинает с коллегами. И мне вообще-то нравится, как от него пахнет по вечерам в четверг. Наверняка, если бы он пил каждый день, да еще не знал меры, этот запах казался бы мне противным. И мы бы из-за этого ругались. Но Грэм знает меру во всем. У него есть распорядок, и он его соблюдает. Эту черту его характера я считаю одной из самых сексуальных. По четвергам я всегда с нетерпением ждала его возвращения. Иногда наряжалась для него и ждала его прямо здесь, на кровати, предвкушая сладкий вкус его губ.