Все страсти мегаполиса - стр. 15
– Дай хоть куртку подстелю, – шепнул он. – Простудишься.
– Ничего.
– Давай подстелю. Не хочу же я быстро, Сонь…
Эти слова прозвучали с таким мальчишеским смущением, что Соня едва сдержала смех.
– Ты хороший, Ник, – сказала она.
Это было правдой. Редко ей приходилось говорить что-нибудь так искренне.
Ник постелил на землю свою широкую кожаную куртку. Внутри она еще хранила тепло его тела, и лежать на ней было хорошо и спокойно. Соня так и лежала бы – под звездами, под теплым, едва ощутимым ветерком, под поцелуями Ника, – но его-то сжигало совсем другое желание, и лежать спокойно он не мог.
Он был тонкий в кости и легкий; Соня почти не почувствовала тяжести его тела, когда он оказался над нею. И у себя внутри его почти не почувствовала тоже… Это было так странно! Почему не загоралась она в ответ на такую чистую, такую сильную страсть, и не страсть просто, это-то она понимала, а – любовь?
«Значит, и не может со мной этого быть, – холодно, как о посторонней, подумала она. – Ну и что? Есть вот люди, которые плавать не умеют и научиться не могут. Или машину водить. И ничего, живут».
У них в классе была девчонка, которая даже на велосипеде ездить не могла научиться. Просто не понимала, как это – держать равновесие. Не чувствовала, как это. А она, Соня, значит, не чувствует, как это – загораться от страсти телесной, даже от страсти такой чистой и горячей, как у Ника.
Что ж, проживет и без этого. А Нику хватит и того, что она по-настоящему к нему чувствует. Вот этой нежности хватит, прощальной и потому пронзительной.
Соня ждала, когда затихнут в ней отзвуки его тела. Это произошло быстро – желание его осуществилось сегодня так неожиданно, что он просто перегорел от такой мгновенной воплощенности своего самого сильного желания.
– Прости… – шепнул он, еще вздрагивая в ней и над нею, но уже изредка лишь вздрагивая, уже завершенно. – Что-то я поторопился…
– Ничего.
Она пошевелилась под ним, высвобождаясь, и Ник сдвинулся в сторону, лег рядом.
– Ничего, – повторила Соня. – Все хорошо.
– Да тебе-то хорошо и не было. Что я, совсем дурак, не понимаю? Но это просто что в первый раз мы с тобой, Сонь! – горячо проговорил Ник. – Если б ты не уезжала… Давай вместе в Москву твою поедем, а? – предложил он. – Ну что ты там одна будешь делать? На такую, как ты, мужики кидаться будут, как собаки голодные. А мужики же все гады в основном. Кто-нибудь обязательно обидит.
Соня уже привыкла к темноте, а потому увидела, как при этих словах у него дрогнули ноздри и сузились глаза.
– Брось, Ник, – улыбнулась она. – Меня обидеть нельзя, будто не знаешь. Я посторонних к сердцу не беру. А близких у меня в Москве нету.