Всё сложно - стр. 34
Потом был разговор с мамой – мне снова пророчили увольнение, ссору с Карин и возвращение «на голову».
К тому же категорически против нашего отъезда была Сандрин.
Надо сказать, что перед тем, как заваривать всю кашу и беспокоить Карин почем зря, я спросила Давида, согласится ли он нас отпустить. Он был Роминым отцом официально и имел право запретить мне ее увозить. Он сразу согласился, хотя ему явно было нелегко. Сандрин тоже меня поддерживала в моем решении, пока, видимо, не осознала, что все может произойти на самом деле. И тут началось, она уговорила Давида отказаться от своих слов, потом она сказала Жоффруа, что я всегда мечтала уехать во Францию и искала себе француза, чтобы с ним уехать. Она убеждала Роми, что Франция – плохая страна, там все очень строгие и ей там будет плохо.
Чем больше сопротивления я встречала со стороны родных, тем тверже становилось мое решение. Я уже совершенно не могла не видеть уродства и буквально разрухи вокруг. В течение двадцати шести лет я научилась не обращать на это внимание, просто идти куда надо и не смотреть по сторонам. Помню свою эстетическую катастрофу в первые годы жизни в Израиле. Я просто не могла видеть то, что окружало меня.
Потом я переехала в Тель-Авив и научилась любить этот запущенный, странный и страшненький городок – за веселую бесшабашность, за легкость встреч, за кипящую круглые сутки жизнь, за пляжи, за вечеринки. Я научилась не обращать внимания на страшные ветхие песочные коробки домов, на грязный, загаженный собаками асфальт под ногами, на отсутствие того, что называется архитектурой. Но я уже давно не вела ту веселую жизнь, мой ребенок ходил в школу, похожую на бомбоубежище в Афганистане, а платила я за свое проживание в районе этой школы, за продленку и за обеды так, как во Франции платят за обучение в частных престижных школах. Меня искренне удивляли люди, которые могли спокойно заявить, что наш Рамат-Ган очень красив. Я все понимаю: другого нет, любим то, что есть. Но есть же на свете какая-то объективная реальность.
Я больше не могла высматривать в этом очарование и красоту.
В конце концов мы пришли к Давиду и его жене Наталье в гости, честно поговорили, объяснили, что совсем уже не тянем здесь жить, что очень дорого, что скоро у меня совсем не будет работы, что если мы переедем подальше, то им тоже придется стать родителями Роми. Придется отвозить ее в школу, возможно даже в другой город. Водить Давид не умеет, так что это придется делать Наталье с двумя маленькими детьми в машине, надо будет купить Роми кровать и выделить комнату. Мы все понимаем, что она не должна спать в гостиной на диване, надо будет забирать и привозить ее, как это делают все папы, которые не живут с мамами своих детей.