Всё сложно - стр. 20
Эта история про полицейский произвол напугала меня еще больше. Как человек, выросший в Советском Союзе, я очень боюсь системы и знаю, что невиновность на самом деле ни от чего не освобождает. Можно попасть в какой-нибудь переплет совершенно случайно и потом черта с два вырвешься из шестеренок этой машины. Раньше я не чувствовала себя так в Израиле, но за пятнадцать лет, благодаря несменяемому премьеру Нетаньяху, наше государство становится все менее правовым.
Кое-как припарковавшись, я дошла до здания полиции. Мне сказали подняться на второй этаж, сесть на скамейку напротив лифта и ждать. Ждать, несмотря на срочность вызова, пришлось долго. Часа три. Рядом со мной сидела симпатичная русскоязычная девушка, к которой была приставлена бабулька – божий одуванчик из ватиков. Мы разговорились с девушкой, оказалось, что ее тоже вызвали совершенно неожиданно, и она ума не приложит зачем. Девушка была из новоприбывших, потому-то к ней и приставили переводчицу. Бабулька решила, что она тоже сыщик, и старательно лезла с расспросами: зачем она приехала, чем занимается, и прочая.
– У вас часто так вызывают людей в полицию без всяких объяснений? – спросила девушка у меня.
– Даже не знаю, что вам сказать… Со мной такое впервые.
Мы стали думать, что это может быть за фигня, ведь нас явно вызвали по одному и тому же делу. Но ничего реального в голову нам не приходило. Оказалось, что в выходные мы были на одной и той же вечеринке в Тель-Авиве. Мы предположили, что на этой вечеринке что-то случилось, хотя трудно было себе представить, что же может произойти на вечеринке русскоязычных израильских хипстеров под сорок.
В конце концов девушку вызвали в кабинет, а я дозвонилась до того самого адвоката. Он мне сказал одну важную вещь:
– Если ты услышишь словосочетание «вы обвиняетесь», сразу отказывайся отвечать, не сотрудничай с ними и можешь городить любую чушь.
Через час или два девушка с бабулькой вышли. Девушка выглядела очень перепуганной. Я спросила ее, о чем шла речь, но она не могла мне ответить. Зато бабулька подскочила и злорадно сообщила с характерным для ватиков противным акцентом:
– Ее обвиняют в наркотиках!
Побродив еще по коридору, я вдруг увидела дилера Пашу, у которого мы пару раз покупали траву больше года назад. Паша был в наручниках, и я сразу поняла, зачем они меня вызвали. Я полезла в вотсап и стерла два сообщения, посланные Паше полтора года назад, хотя это, конечно, было глупо.
Надо сказать, что раньше я никогда в своей жизни не покупала траву, ее обычно приносили мужчины, которые заходили ко мне в гости, с ними же я и курила. Я никогда в жизни не курила одна, от марихуаны мне хочется заниматься сексом и болтать, а зачем мне это нужно самой с собой? Так что оба раза я покупала траву для Жоффруа, который и этим себя не мог обеспечить из-за незнания языка.