Все романы в одном томе (сборник) - стр. 83

– Да провались он! Только, доктор, я ничего не могу обещать. Тут уж какую речь толкнет Макгрегор, какое будет настроение у прочих. Может, ничего и не выйдет.

Доктор по-прежнему сжимал руку Флори в своих пухлых, влажных ладонях. Крупные слезы, увеличенные линзами очков, блестели на его карих, по-собачьи преданных глазах.

– Ахх, ессли бы! И конец моим бедам! Однако будьте оссьмотрительны, мой друг, остерегайтесь У По Кина, вы станете ему преградой, а он опасен даже для вас.

– Не достанет! Пока что ничего он не придумал, кроме парочки глупых анонимок.

– О, я бы не был так уверен. Он находчив и ради ссьвоих целей землю и небо перевернет. К тому же все уязвимы, а он всегда умеет найти слабое место.

– Как крокодил?

– Как крокодил, – очень серьезно подтвердил доктор. – Но клуб, друг мой! Господи! Каким счастьем стало бы для меня приобщение к вашему Европейскому клубу! Состоять в товариществе нассьтоящих джентльменов! Да, мистер Флори, еще нечто, о чем я до сих пор не потрудился упомянуть. Полагаю, заранее понятно, что я никак не претендую как-либо пользоваться клубом? Приходить в клуб, я, разумеется, не осмелюсь.

– Не будете ходить?

– Нет-нет, избави меня Бог навязывать джентльменам свое общество. Я проссьто буду платить взносы. Это для меня уже высокая, высшая честь. Вы меня понимаете?

– Вполне, доктор, вполне.

На холм Флори поднимался, невольно посмеиваясь. Он твердо решился выдвинуть кандидатуру доктора. Вот шум в клубе поднимется, дьявольский будет вой! Ну-ну, посмотрим! Перспектива, месяц назад страшившая, теперь даже воодушевляла.

А почему? Что вообще побудило дать решительное обещание? Поступок, конечно, невелик – ничего героического, да и риска никакого, – но все-таки так непохоже на него. Долго, много лет осторожничать, исправно исполняя ритуалы благородных белых господ, – и вдруг столь неожиданная храбрость? С чего это?

Он знал причину – Элизабет. Она появилась, и будто сгинули все эти тошные, горькие годы. Будто повеял ветер Англии, прекрасной Англии, где мысль свободна и не нужно вечно изображать пакка-сахиба, наставляющего низшие расы. «Где ты, где ты, жизнь моя былая?»[35] – мурлыкал Флори. Одно присутствие Элизабет, одно ее существование переменило все, вдохнуло силы жить достойно.

– Где ты, где ты, жизнь моя былая? – продолжал он напевать, входя в свою калитку. Счастье, счастье! Флори сейчас понимал богомольцев, верящих в благодатное преображение. Он шел по садовой дорожке, и ему казалось, что все, недавно нагонявшее хандру, тоску по родине: сад и цветы, и дом, и слуги, и сам здешний обиход – все-все наполнилось чудесным, бесконечно прекрасным смыслом. Какой отрадой может стать тут жизнь, если будет с кем поделиться радостью! Как он полюбит тогда эту землю! Соблазнясь зернышками риса, просыпанными ходившим кормить кур садовником, Неро бросил вызов яростному светилу и вышел на самый солнцепек. Таившаяся в траве Фло выскочила из засады – алый петушок, захлопав крыльями, взлетел на плечо хозяину. Поглаживая шелковистый гребень Неро и его гладкие ромбовидные перышки, Флори вошел в дом.