Всё равно будешь моей - стр. 48
Идиотская ситуация!
Глупее придумать нельзя. Но именно она в итоге определила всю нашу дальнейшую жизнь.
Грустно, обидно, досадно?
Ответить честно?
До слёз. Без шуток, хоть мужики и не плачут.
Но именно тогда Красивая показала свой характер впервые. Упёрлась рогом: «Не судьба, Дим, раз ты даже найти меня не смог».
И с одной стороны я её понимаю. Она действительно собралась, оделась и ждала меня до полуночи, как обещала. Но зазря… А после не вытерпела. Одна пришла в клуб. Где был разобиженный я, думавший, что она меня «киданула», не открыв дверь, а рядом Светка, которая тогда за мной носилась, как очумелая, буквально преследуя.
Я тот её взгляд до сих пор помню. Как у обманутого и разочарованного ребенка, потерявшего всякую надежду. Как у девушки, застукавшей любимого в постели с другой…
Минуты три… пять…
И всё… Обрыв. Пустота в глазах.
А в груди ощущение такое, будто фотографию, где я с ней вдвоем стою, разрезали на пополам, отделив нас друг от друга навсегда. И теперь, как не старайся склеить, а шов никуда уже не исчезнет.
Может, и бред. Но, тогда как пыльным мешком пришибло.
И нет, мы не ругались. Просто каждый, вроде как с ухмылкой, рассказал свою версию, а потом…
Потом Красивая выдала свою дурацкую фразу, что не судьба…
А я признался ей в любви…
Только поздновато вышло.
Не поверила, испугалась ли, не знаю.
Юлька тогда в последний раз мне в глаза взглянула, улыбнулась как-то грустно, покачала головой, и буквально растворилась.
Я же за ней помчался, догнать хотел. Еще раз поговорить.
Но, чёрт!
Явно неудачно. Эту стену даже тараном оказалось не пробить.
Еле сдержался, поскольку в объятиях от переполнявших эмоций задушить был готов. Реально на этой мелочи клинило по жёсткому.
И ведь мелочь, как есть. Не преуменьшаю. Дай Бог, метр шестьдесят, если есть. Только с моими 187 сантиметрами это так охренительно прекрасно всегда ощущалось… да и ощущается до сих пор.
Вон как руки до сих пор дрожат… потому и сжимаю кулаки, пряча их в карманах.
Самому же до судорог хочется плюнуть на всё, схватить эту маленькую гордую женщину и утащить в свою берлогу. Не слушая больше никого и никогда. Чтобы доказать и ей, и всем окружающим, что ни хрена это неправильно – быть далеко друг от друга, когда любишь.
Зря Красивая думает, что боль в глазах спрятать смогла, когда Машка нарисовалась.
Нет. Не вышло. Я её нутром почувствовал.
Вновь ту же горечь, как и семь лет назад.
Ах-да, Машка! Засранка мелкая.
Вот и Наташка про нее спрашивает.
Встряхиваю головой, выныривая из размышлений о прошлом. Где до сих пор часто бываю. Потому что именно там могу видеть ту, которой я однажды пообещал: «Всё равно будешь моей!», пусть она этого и не услышала.