Все пути твои святы - стр. 37
Свернулся калачиком, еще на миг погрузился в видения жареного мяса, но тут же вынырнул обратно, потому что Страус тряхнул его, переставил ноги, словно они затекли. Виктор не раз замечал, что Страус ведет себя, как человек, или как игиг. То вдруг у него подозрение необоснованное возникает, то пейзаж нравится и он останавливается, чтобы его визорами своими холодными лицезреть.
Может ли робот заразиться человечностью? Земные киберы были машинами. Совершенными, великолепными, очень умными, красивыми, какими угодно, но они всегда оставались роботами. А эти… хрен их знает. Сотворили их твари неземные, логика у них не наша, на что способны, кто знает?! Надо было эти соображеньица проверить. Можно ли, например, Страуса разжалобить? Есть ли у него предел терпения?
То, что они самообучаются, в этом не было сомнения. Взорвавшись на первой «качельке», что попалась на тропе, Страусы стали осторожнее, к гравитационным полям не подходили. Или еще эта ржавчина, которая съедала все подряд. От нее Страусы маслом придумали мазаться, что у них из заднего выхлопа капало. И комбинезоны заключенных им смазали, хотя могли бы и не делать, бросить расходный человеческий материал корчиться в радиационном облаке.
Страус на «тупых» не отозвался, видно свое мнение имел и до ругни опускаться не желал. Гордый чурбан. Виктор пнул его мягкую поверхность ногой.
– Слышь ты, не дойду я по тропе, сдохну же как собака.
– Возможно, но есть приказ и я от него отступить не могу.
– План сорвешь, игиги в переплавку отправят.
Ну тупой, совсем безмозглый. Солдат и раб, а не свободный интеллект. Хотелось спать, но живот прилип к спине и заснуть не давал. Хоть бы быстро все было, не хочется уже ничего…
– Я сломаться могу.
Прозвучало это как гром среди ясного неба. Виктор даже не сразу понял. О чем это железка болтает? Причем тут сломаться? Страусы не ломаются, они сразу из строя выходят, если в эпицентр взрыва попадают. Что это он несет, совсем шарики за ролики… Нет, что-то сказать хочет. Виктор приподнялся, пересиливая пожирающую изнутри боль, и попытался сконцентрироваться. Фраза как-то неправильно построена сама по себе.
– Ты чего? – переспросил на всякий случай, запрещая себе надеяться. Хотя на что тут можно надеяться?
– Очень редко у меня бывает сбой в цепи, при котором процессор отключается от корпуса. Всего лишь несколько секунд, в это время я обездвижен.
– Так… Я понял. Выпускай меня.
Может, показалось? Вот леший побери Страуса! «Если это обман, я ему все антенны обломаю», – подумал Виктор и вывалился неуклюже на землю. Даже боль в животе притухла, отпустила слегка. Он пытался представить себя кибером, который жалеет человека. В голове не укладывалось. Переплавки испугался? Так нет у него жажды жить. Или есть? Или это у него, у голодного жалкого человечка, пропадающего на чужой планете, жажды нет?