Размер шрифта
-
+

Все произведения школьной программы в кратком изложении. 11 класс - стр. 34

1920 – под предлогом командировки Иванов уезжает с дочерью и сыном в Кисловодск, затем, спасаясь от начавшейся там войны, перебирается в Баку, где живет четыре года. Он преподает в Бакинском Университете, где был единодушно избран профессором кафедры классической филологии (с 1921 г. – заведующим кабинетом классической филологии). Защищает работу по филологии («Дионис и прадионисийство», 1921, издана в 1923). За это время Иванов написал только одно стихотворение (смерть Веры роковым образом отразилась на творчестве).

1924 – вызван в Москву для произнесения речи на торжественном юбилейном заседании по случаю празднования стодвадцатипятилетия со дня рождения Пушкина. За время пребывания в Москве Иванову удается выхлопотать разрешение на выезд в Италию для лечения.

С 1924 – эмиграция. Жил в Италии (Павия), принял католичество (одновременно оставаясь православным). Жизнь вел крайне уединенную, изредка уезжая либо в Рим, либо в Швейцарию.

1934 – Флорентийский университет единогласно избрал Иванова ординарным профессором на кафедру по славистике. Однако из-за того, что Иванов не был членом фашистской партии, решение было отменено начальством. Жил в Риме, вел научную и учебную работу в качестве приглашенного преподавателя. Переводил на русский язык Петрарку, Данте и др. Изредка публиковал новые произведения – «Римские сонеты» (1925), «Человек» (1939), «Римский дневник 1944 г.» (1944).

1948 – Иванов получает заказ от Ватикана: написать вступление и составить примечания к Псалтири. Эту работу он закончил всего за несколько дней до смерти.

1949 – скончался в Риме.

Любовь

Мы – два грозой зажженные ствола,
Два пламени полуночного бора;
Мы – два в ночи летящих метеора,
Одной судьбы двужалая стрела!
Мы – два коня, чьи держит удила
Одна рука, – одна язвит их шпора;
Два ока мы единственного взора,
Мечты одной два трепетных крыла.
Мы – двух теней скорбящая чета
Над мрамором божественного гроба,
Где древняя почиет Красота.
Единых тайн двугласные уста,
Себе самим мы – Сфинкс единый оба.
Мы – две руки единого креста.

Поэты духа

Снега, зарей одеты
В пустынях высоты,
Мы – Вечности обеты
В лазури Красоты.
Мы – всплески рдяной пены
Над бледностью морей.
Покинь земные плены,
Воссядь среди царей!
Не мни: мы, в небе тая,
С землей разлучены: –
Ведет тропа святая
В заоблачные сны.

Путь в Эммаус

День третий рдяные ветрила
К закатным пристаням понес…
В душе – Голгофа и могила,
И спор, и смута, и вопрос…
И, беспощадная, коварно
Везде стоит на страже Ночь, –
А Солнце тонет лучезарно,
Ее не в силах превозмочь…
И неизбежное зияет,
И сердце душит узкий гроб…
Страница 34