Все по-настоящему - стр. 13
Хирурга, у которого давно не было секса.
- Два года? Или три? Не помню.
Постойте… Это она о чем?
Пока я замираю в безрезультатной попытке примерить на себя эти дикие цифры, Татка отрывается от колонны и, все также пьяно покачиваясь, направляется к лифтам. Иду за ней следом. Ну, во-первых, потому, что я обещал Кире проводить ее до квартиры, а во-вторых, потому, что этот вечер так сильно не похож на все другие мои вечера. Самое то, чтобы не закиснуть в опостылевшей череде будней.
- Какой этаж?
- Ик… Пятый?
Сам я, подобно Карлсону, живу на крыше. Мне принадлежит один из двух расположенных там пентхаусов, но на пятый, так на пятый. Лифт просторный. А мы почему-то стоим так близко, что я могу видеть янтарные крапинки в ее желтых, как у моего потерявшегося кота, глазах. Сейчас таких расфокусированных и пьяных.
Лифт звенит, двери открываются. Одновременно делаем шаг к выходу и замираем, соприкоснувшись пальцами. Сам от себя такого не ожидал. Детский сад какой-то. Хмурю брови и отступаю в сторону, пропуская Татку вперед. Она косится на меня, хлопает по карманам. Перетряхивает сумочку и виновато закусывает губу.
- Похоже, я ключи на работе забыла…
Да чтоб его все! Чего-то такого я и ожидал. Тяжело вздыхаю, вкладывая в голос всю скопившуюся во мне усталость, и равнодушно бросаю:
- На работу я тебя не повезу. Переночуешь у меня, а утром что-нибудь придумаем.
Трясу головой, возвращаясь в реальность. Линев куда-то ушел, как и его подчиненные, и я остался в огромной переговорной один. Всегда один. На какой бы вершине не был…
Впрочем, к черту эту лирику. Меня… жена ждет. Ухмыляюсь и иду к себе. Захлопываю за собой дверь, оглядываюсь в поисках Таты и обнаруживаю ее спящей на диванчике у противоположной от письменного стола стены. Подхожу ближе и сажусь на подлокотник, не совсем понимая, что делать дальше.
4. Глава 4
Тата
Я чувствую его взгляд, но все равно не сразу заставляю себя проснуться. Стряхиваю остатки сна с ресниц, зеваю в ладошку и задираю голову к сидящему на подлокотнике дивана Климу. Он выглядит уставшим. Хотя, наверное, за столько лет, я уже должна была привыкнуть видеть его таким – с тревожными тенями, залегшими под глазами, и выражением озабоченности на лице. А еще он явно давно не стригся. Волосы Клима отрасли и собрались на голове в маленькие, делающие его облик немного более доступным, барашки. Мне так сильно хочется их коснуться, что моя рука взмывает вверх раньше, чем я успеваю обдумать, как он расценит этот мой странный жест. Зарываюсь пальцами в неожиданно мягкой шевелюре и ловлю его немного растерянный взгляд. Эта растерянность – первая живая эмоция, которую Клим позволяет мне видеть. В обычной жизни они спрятаны так далеко, что иногда я задаюсь вопросом – а остались ли в нем какие-то чувства в принципе? Выжили ли они в той бесконечной гонке, с дистанции которой он никак не заставит себя сойти, хотя давно уже может себе позволить расслабиться?