Все оттенки черного - стр. 63
Колосов вспомнил: то же самое неприятное ощущение было у него и при общении с Еленой Львовной Ачкасовой. Метаморфоза чувств. И вот, соприкасаясь с семьей Сорокиных, он словно бы снова сталкивался с этой пока еще непонятной для себя материей.
– Ваша приемная дочь Лера Сорокина умерла от токсикоза. Причиной ее смерти стало отравление. Это выяснила и подтвердила проведенная экспертиза, – сказал он сухо.
– Наркотики? – Белоконь, прищурившись, смотрел в окно, хотя непонятно, что он видел там через решетку жалюзи.
– Нет. А что, она разве была наркоманкой?
– Она была психически больной.
– Я знаю. – Колосов чувствовал, что спокойный, холодный тон давался ему все с большим трудом. – Но мы обнаружили в ее теле следы токсического вещества совсем иного происхождения.
– Значит, она покончила с собой? Что-нибудь выпила, да? Косте следовало бы лучше присматривать за ней. В конце концов, мог нанять платную сиделку. Где это с ней случилось? Дома, на квартире?
– Нет, на даче. В Май-Горе.
– А-а… – Белоконь половчее перехватил руками подставку. – Когда похороны?
– Я думаю, ваш приемный сын поставит вас в известность об их времени и месте.
– У меня нет сына.
Колосов посмотрел на собеседника. Белоконь по-прежнему не отрывался от окна. Но в смуглом, желчном лице его что-то изменилось.
– Как долго вы прожили с ними? – Колосов знал, что надо не впадать в эмоции, не задавать вопросы этому человеку таким вот тоном. Но сдерживался уже с трудом. – Кроме вас, ведь у них не было другого отца.
– Это вам Константин сказал?
– Так как долго вы знали семью Сорокиных?
– С их матерью я познакомился в семьдесят пятом году. Мы зарегистрировали брак.
– Вы оформили усыновление детей?
– Да, сразу же. Мы почти сразу должны были уехать, меня переводили на работу за рубеж. Усыновление было необходимым.
– Я понимаю, формальность…
– Нет, не только. Этого очень хотела Оксана, их мать. Я исполнил ее желание.
– Ваша жена рано умерла?
– Да. Брак наш длился пять лет. Рак. Говорят, климат усугубил. Не следовало менять умеренную полосу на жару.
– И вы взяли детей на воспитание?
– Взял. Точнее, они и так уже находились на моем иждивении.
Последняя фраза говорила о многом. Но вопросы начальника отдела убийств к «приемному отцу» еще не были закончены.
– Когда здоровье вашей приемной дочери начало ухудшаться? – спросил Колосов.
– Когда мы поняли, что у нее не все дома? Лет с тринадцати, по-моему, первые признаки обнаружились. Ну, переходный возраст… Начались какие-то дикие фокусы, девочка начала уходить из дома. Потом… Ну, я не помню точно. Все в таком духе продолжалось. Пришлось показать ее детскому психиатру.