Все оттенки черного - стр. 24

Катя прислушалась, но нигде не хрустнула больше ни одна ветка. Соседний участок, когда, приподнявшись на цыпочках, она заглянула за зеленую стену, был безлюден и тих.

Она красила ногти как ни в чем не бывало. И алый с перламутровым отблеском лак так и переливался на солнце.

А он стоял перед ней, как школьник перед классной доской с уравнением, которое для него – труднейший ребус.

Процесс окраски элегантно наманикюренных ногтей, казалось, захватил ее целиком и полностью. И это было в день похорон ее мужа. Гражданскую панихиду в офисе завода по производству стройматериалов назначили на два часа дня.

Никита Колосов часто потом вспоминал и свой вопрос, заданный этой женщине, и ее ответ. И всегда чувствовал при этих воспоминаниях горечь: привкус полыни был у слов, прозвучавших тогда в доме, в который им со следователем прокуратуры Карауловым в тот день приходить было не нужно.

Собственно, никакого продолжения расследования дела о самоубийстве Михаила Ачкасова так и не получилось. Судмедэксперт поставил в этом происшествии жирную точку. Приехавший из Москвы компаньон Ачкасова по бизнесу, отрекомендовавшийся также и его ближайшим другом, забрал тело из морга и договорился насчет похорон. Он действовал, по его словам, «исполняя волю безутешной вдовы». А на вопросы следователя он отвечать наотрез отказался.

Бедняжка-вдова – Елена Львовна Ачкасова – стала за эти дни в Старо-Павловске самой популярной личностью. Многие «первые лица города» в эти дни навещали ее, высказывали ей соболезнования, а заодно и… Вопрос «ПОЧЕМУ ОН ПОКОНЧИЛ С СОБОЙ?» по-прежнему волновал всех. И языки мололи без устали.

С точки зрения процессуальных формальностей, «опрос» вдовы следователю прокуратуры был не нужен: дело не возбуждалось, все закончилось на уровне прокурорской проверки, и происшествие автоматически перешло в разряд несчастных случаев, от которых, увы, никто не застрахован. Однако на том, что разговор с вдовой все же должен состояться, причем незамедлительно, с редкой настойчивостью настаивал именно следователь.

Вечером, по возвращении из морга, когда Колосов уже собрался возвращаться в главк, Караулов вдруг отвел его в сторонку, цепко ухватил за рукав куртки, и…

– Что же это такое получается, Никита Михайлович? Так вот мы все это и оставим, да?

Колосов прикинул возраст Караулова – годика двадцать три, только-только пацан с институтской скамьи. Его однокашники сейчас в адвокатуру, в нотариат, в фирмы по продаже недвижимости косяками прут денежку зашибать. И этот, видишь ли, «яко недреманное око» тут в районе. На бюджетных хлебах – едва-едва только чтоб ноги не протянуть. Идейный, что ли, по молодости? Да нет, скорее просто мальчик без блата, без сильной руки. А может, и просто – банальнейший неудачник.