Все оттенки черного - стр. 29
После того как личины были сброшены, их тройственный союз стал еще прочнее. Мефисто продолжал готовить их любимые блюда, рассказывал Мадлен о парижской опере, спорил с Мэри о преимуществах того или иного вида холодного оружия, но о женитьбе больше не заикался даже в шутку. Мадлен ждала, понимая, что у нее больше шансов заполучить идеального мужа, чем у Мэри. Но в то же время холодок сомнения потихоньку заползал ей в душу – а вдруг Мэри привлекает его больше? Вдруг однажды Мефисто объявит ее своей невестой?
Прошло еще несколько недель, напряжение между Мэри и Мадлен нарастало. Они уже не могли безгранично доверять друг другу, как раньше, некогда единый организм развалился на два соперничающих стана. Мефисто же будто ничего не замечал, был по-прежнему весел и беспечен.
Развязка наступила внезапно. Однажды за вечерним чаем постоялец увидел, как женщина, сидевшая напротив него, побледнела, схватилась за горло, упала на пол и забилась в конвульсиях. Силясь что-то сказать, она с ненавистью прохрипела: «Мадлен!». А через секунду, уже затихая навсегда, прошептала: «Мэри…» Мефисто опустился на колени, взял женщину за кисть, пощупал пульс. Все было кончено. Перед ним на полу кухни собственного дома лежала бездыханная Мэри-Мадлен Делейн.
Он раскусил ее еще тогда, в ресторане. Одинокая женщина за соседним столиком вела непрерывную беседу сама с собой, разговаривая на два голоса. Она хрипло произносила «Мадлен», и тут же мягко и звонко говорила «Мэри», обращаясь к невидимой собеседнице. «Раздвоение личности – штука не такая уж и редкая, – подумал он тогда, – но присутствие обеих одновременно – это действительно интересно». Мефисто здраво предположил, что у такой женщины вряд ли есть муж и друзья, скорее, одиночество, которое ей хочется развеять, иначе не сидела бы она здесь, в ресторане, среди людей.
Узнав о прошлых квартирантах, ныне покоящихся во дворе под розовыми кустами, Мефисто ощутил подлинный восторг. Они были идеальной парой, точнее, идеальным трио, намертво скованным личными криминальными тайнами. И вот теперь, стоя на коленях перед остывающим телом, он ощущал не только горечь потери, но и непонимание происходящего. Все же было хорошо! Они пили чай, перед Мэри-Мадлен, как обычно, стояли две чашки: серая однотонная с отколотым краем и белая с ярким васильком. Как всегда, Мэри-Мадлен отпивала то из одной, то из другой чашки, за Мадлен и за Мэри. Что же, черт побери, произошло?
Разгадку подсказал выкатившийся из кармана мертвой женщины пузырек. «Экстракт белладонны», прочитал Мефисто на этикетке, «Осторожно, яд!». Его вдруг обожгла догадка – кто-то из них подлил яд в чашку сопернице? А может быть, обе, одновременно? Как бы то ни было, финал однозначен – Мэри-Мадлен не оставила себе ни единого шанса. Какая нелепость!