Все о Москве (сборник) - стр. 55
– Жив, а ты самоубийство!
– Да как же, Николай Иванович, его замертво в больницу увезли, только к утру он стал подавать признаки жизни!
– А ты пойди и пощупай. Если остыл, тогда и пиши самоубийство! В гроб положат – не верь. Вон червонные валеты Брюхатова в гроб положили, а как понесли покойника, с духовенством, на Ваганьково мимо «Яра», он выскочил из гроба да к буфету! Мало ли что бывает!
Репортеров он ценил больше всех других сотрудников и не жалел им на расходы, причем всегда давал деньги сам лично, не проводя их через контору, и каждый раз, давая, говорил:
– Это на расходы! Никому только не говори!
По душе это был добрейший человек, хотя нередко весьма грубый. Но после грубо брошенного отказа сотруднику в авансе призывал к себе и давал просимое.
– Николай Иванович, у меня вчера сын родился, – докладывает сотрудник А. М. Пазухин, собиравшийся просить аванс.
– Я здесь ни при чем!
– Авансом бы мне пятьдесят рублей. Ведь расходы, новорожденный!
– Сами виноваты! Мне какое дело? Ничего не дам! – И начинает ходить по кабинету быстро-быстро.
Потом остановится: – Ступайте в контору и скажите, что я велел дать 25 рублей.
– Пятьдесят бы!
В конце концов Н. И. Пастухов смягчался, начинал говорить уже не вы, а ты и давал пятьдесят рублей. Но крупных гонораров платить не любил и признавал пятак за прозу и гривенник за стихи. Тогда в Москве жизнь дешевая была. Как-то во время его обычного обеда в трактире Тестова, где за его столом всегда собирались сотрудники, ему показали сидевшего за другим столом поэта Бальмонта.
– Пишет стихи? – спросил он.
– Да, Николай Иванович, прекрасные стихи пишет.
– Федя, – обратился он к своему редактору Ф.К.Иванову, – чего же он у нас не пишет! Позови его! Пусть пишет!
– Да он дорог.
– Все равно. Пускай пишет. Уж ежели я сказал, чтоб писал, так, стало быть, денег не жалею!
– Ведь он за стихи по рублю за строку берет, – сказал кто-то из собеседников.
– По рублю? За строку?
– Да! Ну вот, видите, и не годится!
Но Николай Иванович не смутился и обратился к Ф. К. Иванову:
– Федя, скажи ему… пусть напишет… так строчки три. Мы заплатим по рублю.
Бывали случаи, что Н. И. Пастухов действительно платил своим сотрудникам, и очень крупно.
Когда он издавал свой журнал «Гусляр», то А. П. Полонскому и А. Н. Майкову он платил по 100 рублей за стихотворение, крупно также платил известному тогда поэту Л. Н. Граве, переводчику Леопарди.
Как-то сидела в редакции «Гусляра» компания, в которой был и Л. Н. Граве. Говорили о стихах Леопарди. Входит Н. И. Пастухов и садится. Л. Н. Граве обращается к нему, как бы продолжая наш разговор: