Все наши скрытые таланты - стр. 25
Мы немного молчим, размышляя друг о друге в совершенно новом свете.
– Слушай, – говорю я, до сих пор ощущая зажатый в руке теплый розовый камень. – Почему бы тебе не оставить его себе?
– Что? Нет, он твой.
– Не совсем. Как я сказала, мне не нравится носить украшения.
Я надеваю шнурок ему на шею, и камень свисает снаружи на его джемпере. Он быстро засовывает его за пазуху.
– Спасибо, Мэйв.
Мы еще немного молчим, пока автобус едет, а когда выходим, Рори задерживается.
– Собираешься сразу домой? – спрашивает он.
– Нет. А что?
– Да так… что-то мне не очень хочется прямо сейчас домой.
– Ну ладно, – отвечаю я, чувствуя, как в животе образуется комок. – А куда ты хочешь пойти?
Мы идем вдоль берега Бега, пиная камешки и ветки, почти не разговаривая. Похоже, ничего конкретного у него на уме нет. Мне уже приходилось так гулять с другими парнями. Ничего особенного. Они постоянно пытаются найти какое-нибудь местечко поукромнее, чтобы дотронуться до тебя, а я им разрешаю. Такое уже бывало дважды. Конечно, это никакой не секс. Просто так я чувствую, что не отстаю от других.
Интересно, а был ли секс у Рори? Вообще-то ему уже семнадцать. Думая об этом, я краснею и поплотнее закрываю шарфом нижнюю половину лица.
Мы идем по длинному подземному переходу, где кто-то оставил бутылки и сигареты. Это уже много лет место, где тусуются тинейджеры. Граффити на стенах служат напоминанием о трагедиях каждого поколения: Курт Кобейн, Эми Уайнхаус, Мак Миллер. Мы сидим и немного разглядываем их, говоря о том, что поп-звезды и рок-идолы всего лишь люди, которые умирают.
– О боже, так по-готски, – смеется Рори, обхватывая руками колени.
– А знаешь, что еще больше по-готски? – спрашиваю я, роясь в сумке. – Самодельный сборник на кассете.
– Ничего себе! – восклицает он, как будто я вынимаю из сумки отрубленную руку.
– «Весна 1990», – читает он. – Работает?
– Еще как.
Я включаю кассету. Мы берем каждый по наушнику, и я изумляюсь тому, как много песен знает Рори.
– The Cure, – говорит он, когда начинается песня «The Lovecats». – О, и Pixies!
– Не знала, что ты так разбираешься в музыке.
– Ха, Мэйв. Я же играю на гитаре в группе. Ты знаешь это.
– Откуда мне знать?
– Я думал, Лили тебе…
Я прерываю его. Не хочу говорить о его сестре.
– Не знала, понятно? Скажи лучше названия песен.
Он говорит мне названия. Я записываю их в телефон.
Сидя на холодной земле, я начинаю замерзать и встаю.
– Надо идти домой, – говорю я.
– Да, мне тоже.
Наступает молчание. Меня сбивает с толку этот проведенный с ним сюрреалистичный вечер. Мы никогда так долго не были вместе, даже несмотря на то что я ночевала у них в доме с шести лет. Чувство близкого знакомства перерастает в какую-то странную нервозность. Как будто я могу сказать что угодно, а он будет лишь улыбаться и улыбаться или скажет в ответ что-то смешное.