Всё как всегда - стр. 32
При этих словах любезность в поведении и голосе Дорофеева как раз улетучилась.
– Проясняйте, задавайте, – чуть ли ни в приказном тоне произнес он.
– Во-первых, хотелось бы уточнить, в каких отношениях вы были с Седовой?
Дорофеев вскинул на него неприязненный взгляд:
– Что вы имеете в виду под «отношениями»?
– Я имею в виду, – невозмутимо ответил Олег, – самый широкий спектр человеческих отношений – от … и до…
Президент могущественного холдинга быстро овладел собой и подробно рассказал о своих отношениях с Мариной Седовой. Она появилась в «Креативе» одной из первых. Он сразу понял, что она не только амбициозная, но и очень толковая и ответственная женщина, поэтому нет ничего удивительного, что вскоре Марина стала его правой рукой. Ему ни разу не пришлось в этом раскаиваться. Потом, когда он ушел из «Креатива», порекомендовал ее на должность коммерческого директора. Иногда она звонила ему и спрашивала совета. Он всегда ей помогал, потому что ее проблемы, связанные с «Креативом», были и его проблемами. Хотя в холдинге двенадцать предприятий, «Креатив» у него всегда был на особом счету, ведь именно с него он начинал свою карьеру.
– Когда вы последний раз разговаривали с ней?
Последовало легкое замешательство, после чего он ответил:
– В пятницу.
– Кто кому звонил?
– Два раза она мне и один раз я ей.
Олег попросил рассказать поподробнее. По словам Дорофеева, в первый раз Марина позвонила и пожаловалась, что генеральный директор и его свита травят ее, придумывая всякие поводы. Впрочем, отчасти он был в курсе дел. На прошлой неделе Криворуков был у него с отчетом и представил всё так, что убытки, которые в последние месяцы несла фирма, полностью на совести коммерческого директора. Он был прав лишь отчасти, так как в свое время сам утвердил Маринин проект о создании отделов продаж. Дорофеев обещал всё обдумать и собрать совещание. Именно это он и ответил Марине. Через некоторое время она ему опять позвонила, с новыми доводами, и это его разозлило. Раньше она лишь изредка напрямую обращалась к нему за помощью, и он не возражал, но теребить его каждую минуту было не только нарушением субординации, но и верхом наглости. Он примерно так ей и сказал. Однако потом остыл и пожалел о своей грубости. В конце концов, она не рядовой сотрудник, к тому же его давняя знакомая, так что он ей перезвонил, извинился и назначил встречу на понедельник. Но в понедельник ему позвонил Криворуков и сообщил о ее смерти.
– Об убийстве, – уточнил Олег.
– Об убийстве, – повторил за ним Дорофеев, – до сих пор не могу это осознать.