Всё к лучшему. Рассказы - стр. 2
Где? Куда?
– Дак вчера ещё ушла. В кругосветку, на восемь месяцев.
– Она в пароходство, мол Эдик, муж мой, штурман…
А там паспорт попросили, головой сочувственно покачали, штампика из ЗАГСа не найдя и, вздохнув, позвонили в отдел кадров. Минут через десять ответ – Эдик действительно есть, штурман. И трудится на «Красной Украине», точно. Только видите ли, девушка, жена у него дома в Мурманске, мужа своего героического, в плавание на корабле научном ушедшего, ожидает…
В феврале, сразу после каникул, Никита родился. Первую неделю тётка ещё терпела, а потом насупилась, стала бубнить, что, мол, с дитём-то какая учёба. И после второго курса Маринка вернулась домой, в Москву. Ребёнка – родителям, благо, мама-доцент свободный график имела, да и отец на работе не надрывался, а сама – на вечерний, учиться. А днём санитаркой в больнице.
Пять лет как один день пролетели.
И настала перестройка. Отца сократили первого. Он дома засел, энциклопедию Большую Советскую читать стал. С первого тома. Потом советская наука и промышленность перестала нуждаться в новых разработках в области теплоэнергетики и мама тоже посвятила себя выращиванию внука.
Жрать стало нечего. И Маринка, с дипломом врача, пошла в Лужники.
А в разваливающейся стране к тому времени спортом занимались в основном рэкетиры с бандитами. На стадионах же работали челноки. Кто сам продавал привозимый товар, а кто, подраскрутившись и заработав денег, нанимал продавцов. Вот Маринка и подрядилась стоять на трибуне с 9 до 19 каждый день, за 5 процентов от выручки. Ничего, жить можно – хозяин хороший попался, с деньгами не обманывал. И товар был всегда ходовой, и место бойкое – самый вход на трибуне С. За билет на право торговли на этой трибуне, говорят, по 100 долларов платили перекупщикам.
Утром хозяин баулы привозил, Маринка шмотки раскладывала, чаю из термоса с соседкой, кандидатом филологических наук попьёт, пока толпа не набежала и всё, до вечера покоя не будет. Народ-то сюда со всей страны едет, люди разные. И украсть товар могут, и денег недодать, и фальшивками расплатиться. Глядеть в оба надо. А вечером хозяину по описи всё сдать, деньги отсчитать – короче, раньше девяти домой она за полгода ни разу не приходила. Правда, и денег зарабатывала – по четыреста-пятьсот долларов в месяц. Всю семью кормила. Отец так работу и не нашёл, по второму разу энциклопедию читать начал, а мама с внуком возилась. Вот и выходило, что Маринка – кормилец единственный. Безысходно и перспектив никаких.
А тут соседка, продавец-филолог, в Америку собралась ехать на заработки. С собой позвала. Ну, она хоть язык знает, а Маринка?