Всё и ничто - стр. 17

Как бы то ни было, но Беркли оказывается прав в своем предположении, что без сознания мир не существует, его просто не может быть в качестве бытия: в этом случае мир – это уже небытие.

Наше собственное существование означает, что в бесконечном и вечном Едином есть противоречие, вследствие которого оно, оставаясь единым, бесконечным и безвременным, вместе с тем является дискретно в бесконечном ряду конечных миров, приобретающих время существования. В противном случае Единое так и осталось бы в небытии. Это означает, что безвременное Единое потенциально содержит в себе всё, в том числе нечто пассивное и нечто активное, которые способны как проекция Единого существовать во времени, то есть в конечных изменениях. Вопрос состоит только в механизме, обеспечивающем эту двойственность: в Едином потенциально есть всё и вместе с тем оно же есть ничто, так как в отдельности оно есть небытие. С другой стороны, имеется его двойник, или проекция, в которой есть время. Иначе говоря, мироздание есть бесконечное, вневременное Единое и вместе с тем – нечто конечное, проявляющееся во времени бесконечно, что в его последнем воплощении, ощущаемом нами, мы называем бытием, или существующим сущим.

То, что какой-то «механизм» проявления мира в известном нам виде имеется, не подлежит сомнению, и самое простая его реализация – это божья сила, или сила духа.

Именно такой вывод сделал Беркли, посчитав возможным существование только бестелесного, духовного.

Однако бестелесное есть небытие, которое в нем и должно остаться в силу невозможности появления в этом «Ничто» внутренних противоречий с выходом их «наружу» – в бытие. Мы же наблюдаем вполне реальную картину мира, и вещи, находящиеся в нем отнюдь не бестелесны, с одной стороны; а сознание, с другой стороны, взаимодействующее, в частности, с телом, несмотря на собственную неуловимость, является вполне действенной и материальной силой, отражающейся в психике и преобразовании ощущений в меняющуюся картину мира.

Гуссерль, исследуя сознание в его соотношении с бытием, несмотря на различного рода колебания, в конечном итоге, так же как и Беркли, признал возможность существования лишь сознания, если даже весь мир исчезнет: «… для бытия самого сознания (в предельно широком смысле как потока переживаний) нет необходимости в каком-то реальном бытии…» [9, с. 150].

Авенариус и Мах доказывают, что без сознания нет материи, а без материи сознания, так как в эксперименте исчезает различие между субъектом и объектом. На этом основании они отрицают существование вне человека объективной реальности.