Всё и ничто - стр. 11

Поэтому истина в процессе познания всегда конкретна и зависит от уровня знаний и умения прикладывать эти знания, то есть она, как правило, проверяется практикой и лишь ограниченно пользой, так как кажущиеся лишними и даже нежеланными на сей момент знания и умения могут в дальнейшем «перевернуть» мир, тогда как стремление к выгоде, удовлетворению определенных лишь убеждением (верой) желаний есть опущение человека до уровня «потребления» только полезного, что сродни животному приспособлению к среде вместо ее преобразования, и ведет в конечном итоге к деградации человека.

Так что, в частности, Пирс в «Началах прагматизма» слишком сузил понятие истины: «Поскольку истина есть не более и не менее чем характер какой-то пропозиции, состоящей в том, что убежденность в этой пропозиции, если таковая обоснована опытом и рефлексией, приведет нас к такому поведению, которое бы способствовало удовлетворению желаний, каковые эта убежденность будет определять. Говорить, что истина значит нечто большее, значит утверждать, что она вовсе не имеет значения» [6, с. 104].

Другое определение «отца» прагматизма Пирса, имеющее отношение к истине: «Из того, причиной чего, как вам представляется, способен стать предмет вашего понятия, учтите всё представимо практическое. Это будет все ваше понятие данного предмета» [6, с. 168] предлагает учесть «всё представимо практическое».

Тут тоже проявляется натяжка двух видов: сегодня практическое может представляться одним кругом вещей, завтра – другим, что вносит неопределенность в понятие предмета, на который к тому же можно посмотреть с неожиданной стороны – так появляются изобретения; кроме того, практическое есть всё же большей частью полезное, утилитарное, исключающее воображение, полет мысли, «сумасшедшие» идеи, которые способны коренным образом менять нашу жизнь и действительно ее изменили, особенно за последние десятилетия.

Истина в соответствии с ростом знаний и практических применений меняет свой облик, так как человеческое сознание переходит от сущностей одного уровня к сущностям более глубоким. И в этом смысле истина соответствует открываемым сущностям.

Тут можно согласиться с Лениным В. И., который заявлял: «… «успех» человеческой практики доказывает соответствие наших представлений с объективной природой вещей, которые мы воспринимаем» [1, с. 127], с той поправкой, что «объективной природы вещей» изначально нет, так как не существует независимых от сознания вещей – все они, точнее, их копии, формируются сознанием в соответствии с его формообразующими способностями и «предоставляются» человеку для его жизни и развития, в ходе которого меняется само его сознание, приобретающее «временную» самостоятельность в каждой жизни индивидуального сознания. Поэтому только для односторонне «отсеченного» от единого сознания индивидуального сознания в человеке все вещи становятся независимыми от него при жизни, приобретая еще и движение, изменение именно для того, чтобы он мог преодолевать сопротивление среды из вещей и конкурирующих с ним других людей с их собственными индивидуальными сознаниями и «заставлять» вещи «подчиняться» ему.