Все хорошо - стр. 36
Я проделываю упражнение еще десять раз. И с каждым прогибом мне все больнее.
Марк стоит в дверях, сложив руки на груди, и смотрит на меня со скучающим видом. Время от времени он бросает: «Хорошо», а сам рассеянно оглядывается на спортивный зал.
– Ну и как? – спрашивает он, когда я заканчиваю.
– Теперь у меня вся нога болит, – отвечаю я. – До самой ступни.
Той, из которой боль, по вашим словам, должна была уйти.
Поразмыслив, Марк выдает:
– Как по мне, все идет нормально. Вот что, повторите-ка это упражнение еще десять раз.
– Еще десять? Вы что…
– Ага. А я пока схожу в туалет.
Марк уходит. Я проделываю упражнение еще десять раз. Мои ноги орут, как бешеные.
Закончив, я ничком лежу на столе, чувствуя, как мое тело пожирает огонь. А позвоночник сжимают кулаки. Марк куда-то испарился.
– Марк? – жалобно зову я. – Эй, Марк? Вы тут?
– Ага, – отзывается он, появляясь из-за угла. – Вы отлично справились. Как самочувствие?
– Жаль это говорить, но мне очень, очень больно.
Молчание.
– Ну хорошо. Теперь полежите на животе, подышите и мысленно обследуйте свое тело.
– Но у меня нога очень…
– Дышите диафрагмой, – не слушает Марк.
Я чувствую, как он приподнимает на мне футболку. И размазывает по пояснице какой-то холодный гель.
– Вы ведь умеете дышать диафрагмой, правда? Вы же артистка? – вкрадчиво произносит он.
Больше меня сегодня наказывать не будут.
Кожу царапает холодное железо.
– Актриса, – уточняю я. И тут же вспоминаю свою нынешнюю вотчину – мертвые глаза, скучающие лица. «Я теперь не актриса, я – педагог». Но спорить с Марком у меня нет сил, и я просто киваю. – Верно.
– Как здорово, – отзывается Марк. Он уже не раз это говорил. – Я мог вас видеть в каком-нибудь фильме?
Теперь он хочет со мной поболтать. Потрещать ни о чем. Разрядить обстановку. В то время, как мне не терпится засыпать его новыми вопросами. «Я когда-нибудь поправлюсь? Что со мной не так? Это неврология? Или что-то соматическое? Пожалуйста, ответьте».
– Я театральная актриса, – отвечаю я Марку. – Я же рассказывала вам, что играла в театре.
Да еще сколько раз! Он что, не помнит, что я упала со сцены? Это из-за театра я попала сюда, в этот подвал, в процедурный кабинет, в обтянутые перчатками руки Марка, царапающие мою спину медицинскими инструментами. Это он отобрал у меня жизнь и превратил в ходячего мертвеца, в прислужницу Брианы.
Вакансию преподавателя пять лет назад показал мне Пол. «Доцент кафедры театроведения». В каком-то либеральном творческом колледже, о котором мы оба впервые слышали. Зато находился он неподалеку от нашего тогдашнего дома. «Должностные обязанности: чтение трех курсов лекций в течение каждого семестра, а также подготовка студенческого спектакля для ежегодного шекспировского конкурса».