Все грехи мира. Книга III - стр. 24
Понятно, что заявление Броунелла вызвало лёгкую оторопь, тем более, что свидетельствовать перед Большим жюри должен был не просто близкий родственник, а дочь, т.е. лицо женского пола, и притом дочь несовершеннолетняя! Не забываем, что эмансипация ещё не наступила, женщины ещё считались «слабым полом» и попытка защиты выставить подобного свидетеля представлялась по понятиям того времени верхом цинизма.
Когда же у адвоката поинтересовались, кем является второй свидетель – ведь Броунелл говорил ранее о «двух независимых» свидетелях! – выяснилось, что таковым будет… сам Натаниэль Харви! Понятно, что отца и дочь никак нельзя было назвать «независимыми свидетелями». Тут даже самые благожелательно настроенные к подозреваемому люди поняли, что с alibi у Натаниэля Харви совсем нехорошо.
В этот весьма ответственный момент слушаний, когда мнения членов жюри явно заколебались и дело могло принять самый неблагоприятный для Харви оборот, слово вновь взял Берт Тонг. Он заявил, что обвинение не считает возможным настаивать на виновности Натана Харви и не располагает материалами для дальнейшего ведения следствия ввиду отсутствия других подозреваемых. На этом основании окружной прокурор заявил об отзыве обвинения против Харви и приостановке расследования убийства Хиллов.
Это был фактически полный крах расследования. Оно было приостановлено на неопределенный срок и более никогда не возобновлялось. Поведение Берта Тонга, конечно же, выходит за всякие рамки корпоративной этики, прокурор так вести себя перед Большим жюри не должен ни при каких обстоятельствах! Перипетии этого Большого жюри вызывают недоумение, так и хочется спросить: «Что это было?»
Вот только спросить некого.
По мнению автора прокурор Берт Тонг просто-напросто «слил» расследование, получив некую сумму от адвокатов Харви. Напомним, последний пообещал защитникам 20 тыс.$, возможно, для взятки прокурору он выделил ещё некую сумму, то есть деньги на хорошую взятку у подозреваемого имелись. А окружной прокурор был очень своеобразным человеком и дабы читатель понял, что имеет в виду автор, имеет смысл привести пару примеров из его послужного списка.
Через год после описанных событий – в январе 1913 г. – Берту Тонгу повысили годовое жалование. И весьма заметно – с 2700$ до 3500$. О повышении похлопотал сам окружной прокурор, написавший подобающее случаю прошение на имя губернатора штата. Новость эта вызвала негодование общественности, поскольку для чиновника высокого ранга такого рода просьба выглядела нескромной и неподобающей. О повышении окладов подчиненных всегда беспокоились руководители, попросить прибавки самому себе означало нарушить все правила корпоративной этики. Но Берт Тонг явно был чужд столь сложным движениям души, ему были нужны деньги – и он их попросил!