Все грехи мира. Книга 1 - стр. 12
Может быть, Роберт Хенсен помнил ещё что-то из событий того вечера? Подозреваемый кивнул и сказал, что его разбудил грохот телеги, проехавшей по мосту, и голоса людей. Он вышел из-под моста и отправился бесцельно бродить по окрестностям. До него доносился звук игры на скрипке, ещё он слышал лай собак. Затем он отправился к Энн Смит, у которой оставлял ранее одежду и периодически ночевал. Там его встретил некий Джон Скиллман – и эта деталь была очень важна, поскольку Скиллман оказался первым свидетелем, способным дать следствию привязку ко времени, независимую от слов Хенсена. Последний утверждал, будто повстречался со Скиллманом около 21 часа. Если это действительно было так, то Хенсен фактически получал alibi, ведь убийство Ван Лью и последующий пожар должны были произойти около 22:00 – 22:30 (в 22:45 огонь уже видели соседи).
Однако Скиллман не подтвердил сказанное Робертом Хенсеном! По словам свидетеля, последний пришёл около полуночи, т.е. для того, чтобы преодолеть расстояние от места преступления до дома Энн Смит он располагал приблизительно 1,5 часами. Напомним, речь шла о 15—16 км. Мог ли здоровый мужчина пробежать такое расстояние по пересеченной местности? Ответ не очевиден, но окружной прокурор посчитал, что преодолеть такое расстояние за указанное время подозреваемый мог.
Помимо отсутствия alibi и странного рассказа про сон под мостом, обнаружились и иные подозрительные детали. Одежда Хенсена оказалась перепачкана кровью, что не должно удивлять, учитывая очевидные проблемы с гигиеной и чистоплотностью, присущие образу жизни бродяги. Но главная неприятность для Хенсена заключалась не только и не столько в том, что на его одежде оказалась кровь, а в том, что подозреваемый весьма неловко объяснил её происхождение. Вместо того, чтобы сказать, что ему неизвестно происхождение крови, либо дать одно-единственное объяснение и на том успокоиться, Хенсен несколько раз принимался объяснять присутствие кровавых пятен и каждый раз это делал по-новому. В общей сложности он дал 4 различных объяснения, что, согласитесь, выглядит очевидным перебором!
Подозреваемому реально было лучше жевать, чем говорить!
Надо ли удивляться тому, что после первого допроса Хенсену заявили, что у него нет alibi и он останется под стражей.
А далее произошёл инцидент, предопределивший, по-видимому, судьбу подозреваемого. Прокурор округа посчитал необходимым собрать Большое жюри. В англо-американской юридической системе так именуется особое судебное заседание, на котором обсуждается вопрос о достаточности обвинительного материала против подозреваемого. Большое жюри не решает вопрос виновности, а лишь обсуждает т.н. «тело доказательств» – совокупность прямых и косвенных улик, которыми может оперировать обвинение. Перед заседанием Большого жюри шериф Сэмюэл Титус Этчли (Samuel Titus Atchley) привёл членов жюри в тюрьму и продемонстрировал чистую отремонтированную камеру, в которой содержался арестант. Шериф хотел всем доказать, что чернокожий преступник находится в достойных условиях и не подвергается никаким притеснениям. Один из членов жюри через решётку обратился к Хенсену с каким-то безобидным вопросом, который, однако, почему-то показался арестанту оскорбительным. Хенсен взорвался яростной бранью и попытался дотянуться до обратившегося к нему рукой через прутья решётки. Последний, разумеется, отпрянул, а Хенсен, увидев, что обидчик ускользнул, в ярости схватил с тумбочки томик «Библии» и запустил им в членов жюри.