Все грани осени - стр. 13

Пока Яна Львовна смиренно и старательно исполняла роль костюмерши, Костик нацепил на себя риг, Мотя взял «Фантом Флекс», и они с Йожиком уехали на натуру делать пробную панорамную съемку, кадры которой могли пригодиться для конечного монтажа. Настя все это время с маниакальным упорством стучала подушечками пальцев по планшету.

К ночи обстановка немного разрядилась. Они попили чай с кнедликами. Кнедлики таяли во рту. Завтра я, наконец, увижу Марту и Карела, засыпая, думал Андрей Юрьевич, и пошлю подальше всех этих телевизионщиков. Так и скажу: чего привязались? Спасибо за все, до свидания!

С этими приятными мыслями он заснул, а Мотя еще два часа лежал рядом с включенным ночником, размышляя и делая в блокноте какие-то пометки.

В семь утра они уже выехали в частный пансионат-санаторий, где вот уже несколько месяцев восьмидесятичетырехлетняя пани Магдалена, находясь между жизнью и смертью, проходила курс реабилитации после инсульта. Надежд на восстановление у нее не было никаких, напротив, ей становилось только хуже. Врачам не удавалось даже хоть как-то стабилизировать ее состояние. Лечение стоило очень дорого, проживание на полном пансионе еще дороже, но деньги у нее были. Денег было много, деньги ей были не нужны. Она находилась в пути, и это был путь в один конец. Конец был заранее известен, неизвестно только время. Никто не знал, сколько ей осталось.

Дорога до пансионата заняла у них сорок минут и проходила по красивейшим местам Чехии. Осень не на шутку разгулялась среди кленов. С утра пасмурное небо очистилось, небольшие тучки истаяли мелким коротким дождем, пьяняще запахло прелыми листьями. Они проехали два средневековых замка с отливающими старой бронзой стенами и подбитыми разноцветными мхами угловыми башнями, отчего замки казались продолжениями холмов, на которых они стояли. Возле ажурных кованых решеток пансионата их ждал Ленард, звукорежиссер, нанятый Яной Львовной по рекомендации местных знакомых телевизионщиков вместе с аппаратурой для синхронной записи звука и минивэном, в котором он ее возил. По-настоящему его звали Леонард, но это было слишком длинно. Он неплохо знал русский язык. Небрежно повязанное на шею белое шелковое кашне, высокий рост, легкая небритость и английская твидовая куртка делали его совершенно неотразимым. Такого невероятно красивого мужчины, настоящего образчика мужественности и привлекательности они еще не видели. Любой нормальной женщине, заглянувшей в его серо-зеленые глаза, становилось неважно, какого цвета у него Мерседес. Он возбуждал интерес и воображение, как лежащий на дороге кошелек. Яна Львовна в своих синих джинсах и красных кроссовках была очаровательна. Она протянула ему руку как старому знакомому, потом предъявила какие-то документы привратнику и ворота разъехались. Пока сторож звонил главврачу, машины въехали на территорию пансионата. Рабочий день начался.