Всё ещё здесь - стр. 17
– Я хотел извиниться.
Мои брови в удивлении взлетают вверх: за что он может извиняться?
– Вчера, в кофейне – я просто не ожидал, что увижу тебя, ― правильно расценив растерянность на моем лице, поясняет Шейн. ― Мне не нужно было…
– Ты сказал «Уоллес». Первое твое слово ко мне за последние семь лет.
Он кивает.
– Именно.
– Но это моя фамилия – все нормально.
– Дело не в этом, Мел.
Я слабо улыбаюсь.
– Да, знаю. Ты всегда делал это по-особенному.
Он проводит ладонью по волосам.
– Черт!
Я смеюсь, и это немного снимает напряжение.
– Я знаю, что ты не хотел обидеть меня.
– Я и правда не хотел, Мел, ― заверяет он.
Я опускаю глаза и смотрю на ручку, которую верчу в руках.
Когда-то его презрительное, будто выплюнутое «Уоллес» ранило больше, чем любые оскорбления. Но были моменты, когда он смотрел на меня сверху-вниз, нашептывая «Уоллес» с благоговением, от которого мое сердце всегда с трепетом сжималось.
– Не волнуйся из-за этого, ― беря себя в руки, успокаиваю я.
Мы смотрим друг на друга и молчим. Может быть, ищем сходство с теми, кем мы были семь лет назад?
Семь лет – это много. Мы больше не восемнадцатилетние выпускники, запутавшиеся и растерянные в попытке отыскать свое место в этом мире.
Все изменилось. Я изменилась. Шейн тоже стал другим. Прежних нас больше нет.
От этого мне немного грустно.
– Уоллес, значит? ― Он вопросительно выгибает брови.
Я пожимаю плечами:
– Вернула девичью фамилию.
– Так это правда, что пишут? ― осторожно спрашивает он.
Я вздыхаю: эта тема для меня неприятна, но думаю, кое-что он имеет право знать.
– Не все – газеты многое привирают. Но да, правда там тоже есть.
Он качает головой.
– Мне жаль.
Это звучит довольно искренне, но я все равно недоверчиво смотрю на него.
– Серьезно?
– Я никогда не желал тебе зла, ― негромко, но без колебания произносит он.
– Прости. Я знаю это. Просто… все это, ― я машу руками, описывая хаос, который сейчас происходит в моей жизни, ― слишком. У меня голова иногда лопается. И прости, что рассказываю это тебе – не знаю, зачем это делаю, ― смущенно улыбаюсь я.
– Я не против, знаешь, ― успокаивает он.
– Разве это не странно?
– То, что мы говорим о твоем разводе?
Я морщусь.
– Ага.
Шейн в раздумье трет бровь.
– Нет, мне так не кажется.
Я отвожу взгляд в сторону и смотрю в окно: вдалеке виднеется футбольное поле и уже началась тренировка.
– Все было так ужасно? ― тихо спрашивает он, и я понимаю, что речь о моем замужестве.
– Да нет, не было. По крайней мере, не в начале. Несколько лет все было хорошо, а потом… потом все изменилось. ― Я втягиваю воздух и трясу головой: мне не хочется обсуждать свой неудавшийся брак. ― Можно мы не будем об этом?