Все еще хочу тебя - стр. 27
Откладываю телефон в сторону, поднимаю глаза и встречаюсь взглядом с пожарным. Легкое замешательство… Мозг еще в телефоне, нос уже вовсю принюхивается. Но я не ощущаю запах гари. Да и никакой паники вокруг нет.
— Что происходит?
— О, да! — игнорирует меня невеста. — Я это заслужила, — она визжит и помогает стриптизеру снять каску.
Сюрпризы девичника на этом не заканчиваются. И следом за пожарным в просторной гостиной появляется мускулистый официант с подносом. И тоже начинает покачивать бедрами под музыку.
…хорошо, что Бодя остался дома…
Я так переживала о предстоящей разлуке с ним, что всерьез подумывала о том, что стоит взять сына с собой, да и рассказать всем, что я стала мамой.
Вино и шампанское не задерживаются в бокалах веселых девушек вокруг. Я, как и всегда, медленно тяну сок. Кто знает, что может произойти дома. Зная папу, если Бодя упадет или расшибет колено, Василий тут же будет звонить мне.
«Спит!» — ближе к ночи вибрирует мой телефон.
«И ты ложись. Спокойной ночи».
Лишь после отчетного сообщения я немного расслабляюсь и делаю свой первый глоток игристого. Теперь можно выдохнуть. Мой малыш спит слишком крепко, а значит, до утра я могу, наконец, снять замызганную униформу мамы и побыть женщиной, которая очень хочет отдохнуть. Нет, не так! О-о-очень! О-о-очень хочет!
К полуночи из стойких остаемся лишь мы с Ирой. Я выпила от силы бутылку шампанского, а любимое ежевичное вино подруги, в принципе, никогда не опьяняло ее до косого состояния.
Ирка разливает остатки откупоренных бутылок. Залпом осушает свой и, прикрывая рот рукой, под смачное зевание отправляется спать. На кухне остаюсь только я, но пелена покоя в доме разрушается очень скоро. Шумная компания парней вернулась из клуба.
Они входят в гостиную, распевая песни. Однако Андрюхе быстро удается приструнить их, и те шустро разбегаются по своим комнатам.
— А что, сухой закон уже отменили? — Яр пугает меня, возникая рядом внезапно. Забирает мой бокал и отпивает шампанское. Вечно он на мое покушается!
— До утра имею право расслабиться, — кривлюсь в улыбке. — Разумеется, без фанатизма. Иногда можно.
— Какая гадость! — он морщится. — Эти ваши женские напитки!
Он возвращает мне бокал и тянется к бутылке алкоголя покрепче. Шампанское придает мне храбрости. Я смотрю на виски, звонко наполняющий собой стакан в руке Власова.
— Мне уже пора прятаться?
— Почему? — он смотрит на меня заторможено. Не понимает, о чем речь. Зато я прекрасно все помню.
— Ну, твоя трезвость имела лишь одно объяснение — чтобы мне не свернуть шею. Кажется, ты так сказал мне. Я и спрашиваю, пока не показалось дно твоего стакана,— смотрю на исчезающий виски, — пора ли мне уходить?