Все дороги ведут в Асседо - стр. 9
– Я думал, что Курфюрста-Лжеца обезглавил ваш прапрапрадед, Кейзегал V, в битве у Сеносреха два столетия назад.
– Верно, верно говоришь, молодец, Йерве. Ты проявляешь недюжинные способности к истории и генеалогии. Если бы ты только перестал ткать гобелены…
– Я подброшу этот молот в воздух, – заявил Йерве своему молочному брату Гильдегарду.
– Болтун. Даже я не в силах его поднять.
– Пари?
– Пари.
– Что поставишь, Гильдегард, сын Кейзегала?
Дерзкой улыбкой улыбнулся Йерве, речной галькой заблестели белые зубы. Гильдегард тоже оскалился.
– Я отдам тебе девчонку, дочку плотника.
– Не нужна мне твоя девчонка.
– Я отдам тебе лошадь Василису, которую отец подарил мне на пятнадцатую осень.
– У меня есть своя лошадь, принадлежащая мне с шестнадцатой зимы.
Гильдегард помрачнел.
– Чего тебе от меня надобно?
– Отдай мне меч, поразивший Курфюрста-Лжеца, когда я подниму этот молот в воздух.
Хихикнул Гильдегард от неожиданности.
– Ты глупец, Йерве, если думаешь, что отдам тебе фамильный меч задарма. Что ты поставишь против меча?
– Чего тебе от меня надобно?
Гильдегард задумался.
– У тебя нет ничего, чего не было бы и у меня, но если ты не поднимешь этот молот, тo перед всем двором опустишься на колени и объявишь, что я всегда превосходил тебя в рукопашном бою, в метании ядра и в соколиной охоте, а потом три месяца будешь моим рабом.
– Рабом? Что ты имеешь в виду?
Гильдегард и сам не знал, что имел в виду.
– Я имею в виду, что ты будешь исполнять все мои указания, седлать моего коня, чистить мои сапоги, носить за мной оружие…
– Я понял. Ты хочешь, чтобы я стал твоим пажом.
– Пажом, рабом, какая разница? К тому же, ты будешь писать письма Джоконде де Шатоди от моего имени. Стихи у тебя хорошо получаются.
– Но Джоконда старше тебя в два раза! К тому же она никого, кроме дюка, знать не желает.
– Взрослые дамы опытны и бесстыжи, и могут научить меня тому, чему не научит никакая внучка баронессы. Всем известно, что в Париже Джоконда обучалась специальному искусству любви по богословским книгам с востока. Отец не будет против.
– Я принимаю твои условия, – снова улыбнулся Йерве.
Притащил со двора огромную каменюку, пошел в плотницкую и приволок оттуда большую широкую доску, видимо, служившую когда-то дверью. Положил доску на каменюку так, что доска встала косяком. Затем поплевал три раза на ладони, подошел к кузнецу Варфоломею и протянул руки.
Кузнец утер пот со лба и оперся на рукоять кувалды.
– Сбрендил, мальчик?
– Дай молот, Варфоломей. Я приказываю.
Приказы воспитанника дюка имели под собою веское основание, и даже Варфоломей не смел им перечить. Неодобрительно вложил кузнец рукоять в руки Йерве.