Все дороги ведут в Асседо - стр. 68
– Через двадцать минут мы будем у этого дьявольского отродья, скотины Шульца, – заявил дюк, выпрямляясь.
– Ты переступишь порог, который поклялся никогда не переступать? – усмехнулся Фриденсрайх.
– Замолчи, Фрид! – заорал дюк. – Я больше не могу слушать твою болтовню!
Глава XV. Арепо
Миновав большой ракушечник, напоминающий кабанью голову, кавалькада оказалась на широкой аллее, обсаженной с обеих сторон высоченными кипарисами, а еще через несколько минут перед глазами путников в ночи вспыхнуло яркое солнце.
Раскинувшийся длинным полукругом Арепо, трёхъярусный дворец купца Шульца, был торжественно освещен снаружи и внутри светильниками, факелами, свечами и газовыми фонарями, как театр перед премьерой.
На фасаде две сложные скульптурные композиции изображали корабельную битву и портовую торговлю. На куполообразной крыше скакал на запряженной дельфинами колеснице Посейдон в окружении трубящих тритонов и океанид. На фронтоне изящного портика красовался герб с трехмачтовым фрегатом. Все это великолепие довершали ажурная лепнина на фасаде, колонны тосканского ордера, пилястры и арочный подъезд.
У входа стояли кареты, экипажи, брички, тачки, колесницы, кабриолеты, две арбы и один тарантас.
Иоганн-Себастьян Шульц давал летний бал.
– Этого еще не хватало, – пробормотал Фриденсрайх.
– Вот куда утекает все золото, законно принадлежащее простому люду Асседо! – крикнул дюк, придерживая Ида и указывая плетью на восхитительное здание. – Мало мерзавцу фарфоровых лепнин и колонн розового мрамора, так он, кроме всего, за бешеные деньги ежегодно реставрирует дворец, который грозит провалиться в подземные пещеры. Во всем Асседо и окрестностях нельзя было найти места бестолковее этого, чтобы заложить фундамент для такой громады. Арепо стоит на курьих ножках, а под ним – бездонные пропасти, вымытые морем в те времена, когда море еще было океаном.
– Любая красота, как правило, зиждется на честном слове лжеца, – сказал Фриденсрайх.
Три лакея в париках и голубых ливреях с серебряными и позолоченными позументами, как три ожившие статуи, отклеились от стен фасада, чинно и в унисон направились к кавалькаде. Двое держали над головами факелы. Третий нес сверкающий медный поднос с бокалами из тончайшего хрусталя.
– Вечер добрый, милостивые господа! В Арепо рады каждому гостю! – торжественно продекламировал лакей с подносом. – Его высокоблагородие герр Шульц проявит несказанную щедрость и радушие к вам, когда вы будете так любезны предъявить официальное приглашение на летний бал.
– Однако с каких это пор и по какому праву собака Шульц кличет себя высокоблагородием?! – рявкнул дюк.