Всё, что возьму я с собой… - стр. 6

От откровений инструктора, мне и вовсе стало тоскливо, потому я едва не проворонил второй разворот.

– Будь повнимательней!.. – тем же самым, предельно корректным и спокойным голосом, обратился ко мне Корнейчук

Если кто-то из читателей посчитает, будто бы дальнейшее развитие событий окажется несколько схоже с американскими мелодрамами, в которых непременно присутствует счастливый финал… Дескать, молодой человек, сжав зубы и собрав всю свою волю в кулак, пересиливает самого себя и вопреки всему садит истребитель на полосу. Ну, а далее его ожидают восторженные крики, поздравления, цветы и страстный поцелуй любимой девушки!..

Сразу скажу о том, что вы ошибаетесь. И вовсе не потому, что на аэродроме на тот момент вовсе не было ни девушек, ни цветов, ни поцелуев. А потому, что я тупо «прокосячил» третий разворотом, потом намудрил с выпуском закрылков… Короче, полностью провалил расчёт и заход на посадку. Мой истребитель «сыпался» по полной программе и уже вот-вот был готов грохнуться метров за сто до взлётно-посадочной полосы. Кроме того, боевая машина двигался не по прямой, а чуть по касательной к полосе. Ситуация начала приобретать критический, отчасти предаварийный характер. И самое главное, я не предпринимал ни малейшей попытки хоть как-то её исправить. Словно заворожённый, я тупо смотрел на очень быстро набегавшую землю. В общем, я вновь впал в какую–то непонятную и необъяснимую прострацию.

Катастрофы, конечно же, не случилось. Владимир Викторович грамотно и своевременно её предотвратил. С трёхэтажными матами инструктор выровнял истребитель и подтянул его до полосы.

– Всё, Колмаков!.. Ты отлетался!.. – уже на земле продолжал орать на меня инструктор. – …Собирай чемоданы, снимай курсантские погоны и готовься к отъезду в СА!.. Сегодня пятница, скорее всего, штабисты не успеют подготовить документы на твоё отчисление. Тем не менее, уже в понедельник, ближе к вечеру, билет на поезд до станции Болотная у тебя, наверняка, будет в кармане!..

Не было малейших сомнений в том, что Владимир Викторович до последнего надеялся на чудо, однако, любому терпению, рано или поздно, приходит конец.

На ближайшие выходные большинство курсантов получили увольнительные. В казарме осталась лишь пара дежурных наряда. Командиры так же поспешили покинуть расположение части, оставив в авиационном подразделении пару дежурных офицеров – как говориться, для острастки и поддержания порядка. Один лишь я завис в неопределённом, отчасти подвешенном состоянии. Моя фамилия не значилась ни в дежурном, ни в караульном наряда. Не было меня и в списке получивших увольнительные.