Все, что осталось за дверью - стр. 9

Его домашний наряд был таким же старым, как мой, но все равно выглядел словно со страниц журнала о мужской расслабленной моде.

— Папа! — радостно взвизгнула Оливия и бросилась к Глебу, а он подхватил ее на руки. — Ты сделаешь нам шоколадные блинчики?

— Я попытаюсь, — улыбнулся он, щекоча ее живот. Его часто не было дома, но если он был тут, то полностью. По крайней мере, для детей — еще одна вещь, за которую мне стоило быть благодарной.

— Лев, ты тоже хочешь шоколадные блинчики? — обратился Глеб к сыну, слегка потрепав его по голове.

— Я не хочу играть в футбол, — хмуро отозвался Лев, сохраняя всю присущую ему серьезность. Глеб взглянул на меня, словно желая отчитать за мою снисходительность или узнать, вела ли я уже разговор про футбол с сыном. Так ничего и не решив, он снова переключил внимание на ребенка:

— Осталась ведь всего пара занятий. Мы ведь уже договорились, помнишь? Потом ты можешь выбрать любое другое увлечение, — строго ответил Глеб, но тут же смягчился и добавил, — Кто знает, может, сегодня ты забьешь гол.

Лев нахмурился еще сильнее, но больше ничего не сказал. Глеб закончил с приготовлением завтрака, добавив шоколадных топпингов больше, чем было блинчиков, и мы вчетвером сели за стол.

— Оливия, чему ты научилась на этой неделе в школе? — спросил он, когда дети успели утолить первый голод.

— Я теперь умею считать до пятидесяти! — выкрикнула Оливия так быстро, будто ждала этого вопроса, и, размахивая вилкой, поспешила продемонстрировать свое новое умение, пропустив некоторые из чисел, а некоторые назвав не по порядку. Кажется, она не так давно пошла в первый класс, еще почти ничего не зная, но уже все схватывала на лету, учась считать и писать.

— Скоро сможешь считать до ста! — восхитился Глеб и повернулся к сыну. — А чему ты научился на этой неделе, малыш? Что вы делаете в детском саду?

Лев просто пожал плечами, сосредоточенно пережевывая блинчик.

— Лев нарисовал чудесный рисунок, — я кивнула в сторону холодильника, где прикрепленные на магнитах всегда висели самые свежие работы детей.

— Да ты настоящий Пикассо?

— Это что такое? — недоверчиво уточнил Лев, даже не пытаясь повторить сложную фамилию.

— Очень известный художник, — пояснил ему отец.

Глеб сосредоточился на общении с детьми, а меня уколола предательская мысль, что о моей неделе он не спросил. Как и я его. В конце завтрака я начала мыть тарелки, но муж тут же поднялся со своего места:

— Я могу помочь.

— Помогу Льву собраться на тренировку.

Я предпочитала, чтобы то редкое время дома он не тратил на бытовые дела, а проводил с детьми.