Все, что осталось за дверью - стр. 26

— Почему? — я цеплялась за надежду, как за досочку, дрейфующую посреди океана.

— Ты мне скажи, это ты уже общалась с адвокатом, — Глеб словно специально обошел стол с другой стороны, чтобы не касаться меня, сполоснул свою чашку в раковине и поставил ее на полку.

— Это был секундный порыв, сейчас не так... — что еще я могла сказать? Если бы не рак, я бы, может, до сих пор хотела бы инициировать развод? Он замер напротив меня и, прежде чем выйти из кухни, бросил только:

— Дай знать, когда решишь все окончательно.

— А? — переспросила я. Слов у меня не нашлось.

— О нас. О том, любишь ты меня еще или нет. Хочешь меня или нет.

— А ты? Ты все еще хочешь меня?

— Я всегда хочу тебя, — его голос донесся уже из коридора, но звучал вполне уверенно.

— Я тоже всегда хочу тебя, — прошептала я. Как вообще могло случиться так, что мы все еще любим друг друга, но словно не можем быть вместе? Мы хотели точно как раньше и не могли это получить? Как раньше быть не могло — мы выросли, поженились, у нас были дети. Все было иначе, но почему тоже не могло бы быть хорошо?

У меня осталось немного времени, чтобы подумать, прежде чем проснулась Оливия:

— Папа сказал, что я могу купить аквариум с креветками!

— Он так сказал?

— Да! Интересно, когда? Может, сегодня? -

— Тебе придется спросить это у папы. Что ты хочешь на завтрак? Как насчет гренок с вареньем? — я изо всех сил старалась держать свои эмоции под контролем, чтобы дочь не увидела мое подавленное настроение.

— Давай!

Я жарила гренки и взбила молочный банановый коктейль как раз к пробуждению Льва. Глеб тоже пришел на кухню, уже в костюме, готовый к победам и успехам этого дня. Глядя на него я понимала, что если его секретарша и переспала с ним, я не могла его винить — он был чертовски красив. Жизнь потрепала меня, но совсем не повлияла на него.

— Мне пора на работу, — сказал он, целуя Льва.

— Когда мы купим креветок? — спросил Оливия, не желая откладывать этот вопрос на потом. Глеб бросил взгляд на меня, видимо, ожидая моего согласия. Почему он озаботился этим сейчас, уже после того, как пообещал детям новую живность, было непонятно.

— Давай поговорим об этом на выходных, хорошо? — нашел временный компромисс он, целуя теперь дочь.

— Хорошо, папочка! — отозвалась она и чмокнула его в ответ, абсолютно не разочарованная ответом. На щеке у Глеба отпечаталась капля малинового варенья.

— Глеб!

Он остановился и я подошла к нему, чтобы пальцем стереть липкое варенье с его лица. Он вздрогнул от этого прикосновения и посмотрел мне прямо в глаза. Его щека была теплой и очень мягкой после бритья. Я снова затосковала по всему тому, что мы упустили... Его взгляд скользнул немного ниже, к моим губам, и я подумала, что он хочет меня поцеловать. Я хотела, чтобы он меня поцеловал — последний наш поцелуй был так давно.