Всё, что должно разрешиться. Хроника почти бесконечной войны: 2013-2021 - стр. 51

– Где?

– В Славянске.

– Звания и должности не было. Я туда зашёл командиром группы.

– Сколько человек?

– Вместе со мной было человек 10–12. Группа огневой поддержки.

– Вы без оружия заходили?

– Всё здесь себе отобрали. Вгрызлись в глотки… Тех людей, которые со мной заходили, их здесь нету.

– Они ушли?

– Ушли. Именно из моей группы нет никого. Но из всех тех людей, которые были с нами тогда, – кто-то остался. Немой был, Нос, Лёлик, ещё несколько ребят. А остальные рассчитывали на крымский вариант. Но когда поняли, что они могут умереть, – стали потихонечку петлять. Бабай-алибабай с номером счёта на груди…

– Бабая не любишь?

– Не то, что не люблю, его вообще не за что любить. Мало уважения к тем людям, которые ставят перед собой задачу и её не выполняют. Не было задачи приехать пострелять и уехать. Коли так получилось, нужно стоять до конца. Но у этих людей нет никакой идеи, нет веры в самих себя. Они приехали, поняли, что им тут придёт пизда – и решили съебаться. Вот и всё. А те люди, которые захотели остаться, – их очень мало.

Возможно, кто-то сделал своё дело, чтоб уйти на определённый этап, и потом зайти обратно. А все те люди, которые прикрывают свою трусость какими-то непонятными фактами: что кого-то отсюда выгоняли, что те, кто пришли первыми, – все они заказаны и их начинают уничтожать по одному… Ну, я не знаю. Уничтожают, уничтожают. Вот у нас четыре человека в подразделении заходили первыми – что-то второй год нас никак не уничтожат местные власти. Всё, вот завтра нас сожрут, наверное, – здесь Моторола молчит три секунды и вдруг добавляет: – Ну, сожрут и сожрут.

– А что нужно сделать, чтоб была ещё одна бутылочка коньяка? – спрашивает, обращаясь как бы в никуда, Поддубный.

– Мотор, а напомни, ты с какого года? – спрашиваю я.

– С 1983-го.

– На первую чеченскую ты не попал?

– Возраст не позволял. Я бы с удовольствием, но… Я был в 2003 и в 2004 году в Введенском районе. Боестолкновения случались, а такого, чтобы лютая война, – не было. Там где-то кого-то обстреляли, тут… Просто едешь на мотоброне – и из какого-то двора в тебя стреляют. Трассера отбились от брони. Никто на это даже внимания не обращал. Это происходило в основном в вечернее время, когда снимают блоки, когда останавливаться нельзя. В тёмное время суток все должны сидеть на жопе ровно.

– Какие-то свои тактические наработки ты здесь уже придумывал? Или что-то из Чечни привёз? Есть какое-то сходство, как ты думаешь, между войной там и войной здесь?

– Нет, чеченскую войну с этой никак не сравнишь. Разве только в том схожесть, что люди убивают людей. А стратегия поведения была отработана уже здесь. Пришлось подстраиваться под события, анализировать, предполагать, как думает противник, опережать его, принимать какие-то меры, какое-то противодействие на его действия. Постоянно приходилось двигаться.