Всё, что должно разрешиться. Хроника почти бесконечной войны: 2013-2021 - стр. 12
Эта блажь (опубликованная под названием «Как решить проблему Донбасса?») завершалась мощным аккордом: «Просто эти люди имеют гораздо меньший эволюционный возраст, чем украинцы».
Заметим, что ещё в 2013 году Донецк давал 20 % от всего промышленного производства Украины. В Донецкой области проживало тогда 4,4 млн человек: то есть, десятая часть населения страны обеспечивала пятую часть производства и приносила 30 % валютной выручки Украины. Орки, что сказать.
Когда уже отгремел Майдан в Киеве, и Янукович позорно сбежал, – начались первые серьёзные волнения в Донецке.
В первый день марта 2014 года на митинг собралось 50 тысяч человек. Вся площадь была в триколорах Российской Федерации.
Тогда в Донецке, откуда не возьмись, объявился Павел Губарев – здоровый, головастый парень, работавший рекламщиком; русский патриот, одновременно и «левый», и «правый»; самоуверенный, медвежий, то поражающий замечательной точности наблюдениями, то говорящий сущие банальности – но в любом случае открытый, бесхитростный, мужественный и упрямый.
1 марта его избрали народным губернатором Донецка (а уже 6 марта он был арестован сотрудниками СБУ и увезён в Киев).
Чаще всего люди на том митинге кричали: «Россия!», «Русские вперёд!». Были заметны две огромные растяжки: «Свобода русскому языку!» и «Донбасс с Россией!»
Что ж, Андрухович, пожалуй, не зря предлагал заранее отделить Донбасс.
Мои собутыльники – Алик и Стас – тоже не обманывались в своих представлениях о донецких.
Все они были правы.
Мы возвращались в Донецк с очередного выезда. Захарченко вёл машину сам – он иногда пересаживается за руль, и едет в замыкающем колонну джипе; или ещё как-нибудь, вопреки правилам: такие забавы у человека, на которого уже было несколько серьёзных и продуманных покушений.
Если ненавистники Захарченко и дальше будут работать в том же ритме – то Захарченко догонит Фиделя, которого тоже многие годы мечтали убить; да вот не пришлось.
– Ты никогда не задумывался, отчего с той стороны однажды начали считать, что вы здесь, на Донбассе, тёмные люди? – спрашиваю я.
– Мы ватники и бандиты, мы все сидевшие, и все необразованные, ничего у нас нет, и театры у нас плохие, – как сто раз слышанное повторяет Захарченко, не без удовольствия управляя машиной, ему очевидным образом куда больше по душе быть водителем, чем пассажиром. – Смотри: если из человека в глазах другого человека сделать неуча, ниже его по классу и статусу, то, к примеру, крестьянин из Полтавской области будет сидеть в дерьме, но думать, что он сидит на золоте. – Захарченко круто поворачивает и продолжает: