Все было не так - стр. 33

Попетляв еще немного, въезжаю на территорию двора. Осталось вспомнить подъезд и надеяться, что стерва дома. Понятия не имею, где она учится и учится ли вообще. Числится, наверняка. Папа не оставит дочку без диплома.

Выбора тут не особенно много, так что найти должен.

Покурив, смотрю список квартир. Набираю на домофоне. Никого. Потом еще и еще, пока, в конце концов, мне не отвечает сонный женский голос. Общими усилиями мы выясняем, что с подъездом я не попал, но мне все же везет. Дочку мехового магната тут знают в лицо, и я получаю правильное направление с вариантами номеров квартир «или — или».

В правильный подъезд меня пропускает пожилая дама с карманной собачкой в руках. Поднявшись на этаж, сначала звоню в одну квартиру, но там мне никто не открывает. Потом нажимаю на дверной звонок с противоположной стороны.

Если и тут сейчас никто не откроет, придется возвращаться вечером. Но вселенная решила надо мной сжалиться, и в момент, когда я уже вызвал лифт, слышится щелчок замка.

— Гордей? — спрашивает хриплая, сонная и растрепанная Соболева.

Ура, вашу мать! Нашел!

— Поговорим? — По венам ползет ледяная ярость.

Ангелина быстро ловит мое настроение и делает шаг назад, распахивая для меня дверь. Вхожу. Сам захлопываю ее и в пару быстрых движений грубо прижимаю девушку к стене, сдавив ладонью горло.

— Калужский, ты охренел?! — сипит Соболева, пытаясь убрать мою ладонь.

Зафиксировав Лину коленом, достаю свою трубу, открываю вчерашнее сообщение и едва ли не впечатываю экраном в лицо.

— Знаешь, я еще никогда не был так близок к тому, чтобы ударить женщину! Зачем?!

— Отпусти!

Но отпускать я не намерен. Ангелина это понимает, расслабляется и даже пытается улыбнуться.

— Гордей, отпусти, я никуда не убегу. Сделаю кофе, и мы поговорим, — мурлычет она, царапая кожу на тыльной стороне моей ладони своими проклятыми острыми ногтями.

Зубы сводит от неприятного ощущения, и я все же разжимаю пальцы, но лишь для того, чтобы зафиксировать Соболеву иначе. Кофе пусть засунет себе в задницу!

— Слушаю.

Она растирает шею, пытается прикоснуться к моему лицу. Уворачиваюсь.

— Люблю… — выдыхает, глядя мне в глаза.

— Дальше.

— Какой ты черствый, — поджимает губы и всем своим видом пытается показать, как ее это задевает. — Соскучилась. Хотела тебе напомнить, как нам было хорошо той ночью. Ты завелся? — взмахивает ресницами.

— По мне сейчас не заметно? — усмехаюсь. — Знаешь, когда мне хорошо с женщиной, — копирую ее манеру общения, — я запоминаю это без всяких картинок. А ты… Посредственная, недотраханная стерва. Где остальные фотографии? Это же явно не все.