Все было не так - стр. 1
1. Глава 1
— Твою мать, как голова-то раскалывается, — не узнаю собственный голос.
Сколько ж мы выпили-то вчера? Вроде бы немного…
Хреново мне. Думать совсем не могу. Во рту страшный сушняк, горло дерет, будто я ложками жрал битое стекло. И тошнит. Сильно.
Дышу носом, пережидая отвратительный приступ. Медленно открываю глаза и тут же закрываю обратно. Их режет от яркого солнечного света, и голова снова взрывается болью. Лопнет сейчас, нахрен!
Отметили начало нового мотосезона. Жесть!
Я вечность так не напивался.
Глаза открыть все же надо. Главное, чтобы не стошнило прямо в кровати. Яся мне этого не простит. Она у меня очень нежная и чистоплотная.
Решаю, что сначала на всякий пожарный неплохо бы повернуться набок, а потом уже открывать глаза. Так в случае чего будет проще скатиться на пол.
Бля, от самого себя противно, а моя девочка такое вообще не любит. Обиделась, наверное.
Аккуратно поворачиваюсь. Постельное белье непривычно шуршит и холодит обнаженную кожу…
Ого! Я голый?
Точно голый. Вообще зашибись! Походу, я очень сильно накосячил. И тишина в квартире начинает настораживать. Малышка ушла? Я, дурак, приставал к ней со своим перегаром? Это совсем хреново. Не помню ни черта. Даже как домой попал, не помню. Почему раздетый, не помню тем более. Яся меня бухого раздевать точно бы не стала. Значит, сам.
Да я герой!
Судя по жесткому похмелью, я был в дрова.
Ладно, открываем глаза и стараемся не упасть с «вертолета».
— М-м-м, что ты так болишь-то, зараза… — Со стоном разлепляю веки.
Сердце, и до этого грохотавшее за ребрами, ускоряется до ста сорока, не меньше.
И где я проснулся?!
Квартира явно чужая. Плотные кремовые шторы на окне во всю стену не задернуты. Яркое весеннее солнце безжалостно лупит по глазам. «Вертолет» превращается в «лодку», и меня больше не кружит, а качает прямо вместе с кроватью.
Возле нее стоит тумбочка, заставленная всякими женскими штучками, раскидано несколько невскрытых презервативов и один с надорванной упаковкой, но так и не использованный. Рядом с гондонами пепельница, а в ней покоятся останки сигарет с толстым фильтром, судя по марке — мои, и тонкие, со следами губной помады. Но Яся не курит, а я бросаю.
Значит...
Ебаный в рот! Че я натворил вчера?!
Словно отвечая на мой вопрос, большое одеяло начинает шевелиться. К моей спине прижимается голая женская грудь, и теплая рука скользит на живот, обнимая так, будто мы пару лет в отношениях.
— Гордей, давай еще немножко поспим, — мурлычет сонный голос.
И этот голос я знаю!
Скинув с себя ее руку, резко слетаю с кровати. Мне становится очень хреново. В глазах темнеет, тошнота давит на горло.
— Только не здесь, — хнычет зеленоглазая блондинка.
Я сосредотачиваюсь на двери. Выпадаю из комнаты и интуитивно нахожу сортир. Падаю на колени перед белым другом.
Бухло, что ли, нам в том баре паленое подсунули? Ну не бывает мне так погано! Или я просто не помню. Правда, давно столько не пил. Очень давно. Черт!
Поднимаюсь с пола. Умываюсь холодной водой, полощу рот и жадно пью прямо из-под крана.
Смотрю на себя в зеркало.
— Пиздец, Калужский, ты устроил… — провожу ладонью по короткой щетине. — Взрослый вроде уже, а облажался, как школьник.
Из зеркала на меня смотрят шальные красные глаза, пьяные еще. Рожа отекшая, на шее длинная воспаленная царапина.
Красавчик!
Сдергиваю полотенце с крючка на двери. Наматываю на бедра, чтобы не светить причиндалами. Пытаясь напрячь память, возвращаюсь в спальню.
— Полегчало? — тянется на кровати Соболева, дочь местного мехового магната и бывшая одноклассница моего младшего братишки.
Она по-кошачьи выгибает спину и проводит ладонью по груди с крупными темными сосками.
— У нас был секс?
Вопрос очевидно тупой, но мало ли. Я же был сильно пьян. Мог просто вырубиться.
— У нас был очень крутой секс, Гордей, — улыбается Ангелина. — Ты ничего не помнишь?
— Блядь! — сжимаю зубы.
— Красноречиво, — смеется она. — Иди ко мне, — скидывает с себя одеяло и разводит ноги в стороны. — Я напомню, как нам было хорошо всю прошлую ночь.