Время туманов - стр. 4

Эта мысль меня забавляла, но я боялся держать ее в себе, потому что возраст и опыт подсказывали, что материализация мысли – это известный факт, и если держать эту мысль в голове, это может привести к ее реализации. Унылая картина моей жизни не скрашивалась ничем, хотя, если смотреть на наших друзей, с которыми мы иногда собирались, чтобы отмечать знаменательные даты рождения жен, себя, детей, что бывало достаточно часто, у них было не лучше.

Только кризисы в экономике иногда прерывали эти однообразные сборища. В последнее время они случались все чаще, и в воздухе пахло погромами. Исчезли идеалисты, думал я, поэтому уже нет революций. Остались мародеры, которых называли политиками ввиду полного отсутствия понятия гигиены в их действиях и программах, направленных на обирание своих товарищей от основной части полученного каким-то образом имущества. Человечество достигло дна своего разложения, и это не надо было проверять, это я видел каждый день, смотря на себя в зеркало. Я был высок, у меня было осунувшееся лицо, почти полностью побелевшие волосы и серые глаза. Достаточно мужественный портрет сглаживался его работой в банке, которая требовала частых наклонов в сторону начальства и клиентов, отчего начала побаливать спина, приклеенной улыбки и тоски, которую нельзя было увидеть в серых глазах, но она там была. Результаты этих наклонов находили материальное воплощение в доме, который был достаточно большим, в машине, на которой я практически не ездил, в теще, которую я одевал и лечил, в детях и т.д. В этом не было смысла, но понимание приходит позже, когда отступать уже некуда, или только туда, и это «туда» уже кажется тебе лучшим решением. И твое подсознание начинает самостоятельно готовить тебя к принятию решения.

Я смотрел на свою жену, и не понимал почему выбрал ее. Скорее, это она выбрала меня, думал я, а когда она звонила и говорила, что будет поздно, потому что она в парикмахерской или на массаже, – я жалел массажиста. По телефону она говорила о диетах со своими подругами, которые представляли круг общих друзей. Тела их расходилось, а скорее – разлагались, и они еще требовали к себе отношения. По сути, думал я, им приходилось иметь дело, или скорее работать с разлагаемыми образцами, которые всаживали в свое тело килограммы, нет, тонны различных химических соединений, чтобы уничтожить запах разложения. Я смотрел, как она садится перед зеркалом, готовя себя к выходу, и почти физически ощущал этот запах, который, после наложения крема на лицо, она уничтожит запахом французских духов.