Время светлячков - стр. 50
Лара села на её огромную спину, и птица понесла девушку в небо, устремляясь всё выше и выше, к свету. Они летели и, казалось, привычная реальность растворялась в волшебном сиянии, птица приближалась к солнцу, да и сама она, казалось, была этим солнцем, и Ларе становилось всё жарче и всё труднее дышать. Мир пропал из виду, и раскалённые перья птицы уже не ласкали своей мягкостью, а обжигали, и это огромное удивительное существо, недавно казавшееся таким дружелюбным, вдруг превратилось в пылающего монстра, а затем – просто в огненный шар, который больше не летел вверх, а падал вниз, в бездну отчаяния. Лара чувствовала даже не телом, а сердцем своим неизбывную боль, и вместе с падением в пропасть усиливался жар в груди. Она вспоминала то, чего помнить не могла – огромный костёр и множество людей вокруг – они смотрели на неё, выкрикивая проклятия, они желали ей зла. И в этом костре погибало её тело, оставляя след в душе, который ей, как крест, пришлось нести в новое воплощение.
Потом Лара оказалась на дне пропасти, там было холодно, темно и страшно, сырые стены вокруг пахли землёй и разложением, воскрешая в памяти то, что она бы хотела забыть… больничную палату с запахами чистоты и лекарств, белоснежные простыни и одеяла, плачущих детей, которых утешали взрослые, жалостливые взгляды и её саму – лет трёх-четырёх, в старых штанишках с дырками на коленках и такой же замызганной маечке непонятного цвета…
…Она могла делать всё, что угодно. Сидеть в палате, выходить в коридор, где взрослые прогуливались и играли со своими детьми, вот только с ней никто не играл… Она была одна и не понимала, почему так.
Лара зашла в туалет и возле раковины встала на цыпочки, чтобы посмотреть на своё отражение. Из куска разбитого зеркала на неё глядела странная коротко стриженая девочка с худым лицом и огромными глазами, с зелёной соплёй под носом… сколько она себя помнила в детстве – она всё время болела. По ночам её бил сухой страшный кашель, как будто что-то скрипело, скрежетало и грозило сломаться внутри, и иногда чья-нибудь более жалостливая мама подходила, садилась на краешек кровати и растирала ей спинку или даже брала на руки и качала недолго.
Маленькая Лара, обезумевшая от такого внимания, утром бросалась к этой чужой доброй женщине, забиралась к ней на колени, но женщина, хоть и жалела девочку, старалась поспешно спустить её на пол и отправить обратно на кроватку, сунув книжку или игрушку, пока её собственный ребёнок не заходился криком от ревности.
Лара не плакала. Она, наверно, когда-то ещё в самом начале своей коротенькой жизни накричалась и узнала, что это не помогает, а потому перестала плакать совсем. Но, глядя в зеркало, девочка видела следы этих печальных дней, которых она не помнила – залёгшие под глазами синеватые круги. Лара моргала, смотрела на себя и шла бродить по коридору дальше.