ВРЕМЯ СТАЙ - стр. 25
– Так их же по бревнышкам можно раскатать, только скажите!
– Зачем? Помнишь, как пел Высоцкий, – «ты их в дверь, они – в окно». Другую найдут лазейку. – Павел Викторович пожал рыхлыми плечами. – Я о другом жалею. Мне эти штучки следовало поместить в какую-нибудь каморку, и магнитофон рядом поставить. У меня же много разных кассет – выступления, встречи, то-се… Отобрал бы самые невинные и гонял бы по кругу. Пусть бы себе слушали да радовались. А так новых игрушек накидают.
– Насчет магнитофона идея действительно неплохая.
– Ладно, успеем еще… А сейчас присаживайся и докладывай.
– Спасибо. Стоя – оно как-то проще.
– А я с твоего позволения присяду, – Рассохин не без зависти оглядел стройную фигуру Дмитрия, мысленно прикинул разницу в возрасте, со вздохом присел в кресло.
– Ну, рассказывай.
– Да что рассказывать. Как планировали, так и сделали. Стасика вот только подранили. Едва выбрался оттуда. Получил две пули в бедро. Само собой, округу малость перебаламутили. Там же кругом дачники. Кто-нибудь наверняка отзвонился.
– Нестрашно. С нашими органами мы все утрясем. Что Шмель?
– Тоже чуток зацепило, но, по-моему, ничего страшного.
– Куда отвезли?
– В Никольском высадили, в тупичке.
– Не могли подбросить до места?
– Время поджимало. Стасик-то нас прикрывать остался.
– Кстати, куда вы его пристроили? – Павел Викторович нахмурился. – Если у вашего Стасика огнестрел, это опасно. Могут заинтересоваться посторонние.
– Не заинтересуются. Больница огромная, – слона спрятать можно.
– Это что же – седьмая центральная, в которой ты сам когда-то лежал?
– Она самая. Шесть этажей, два десятка отделений, несколько тысяч пациентов. Кроме того, у меня там старый приятель. Заведующим работает.
– Вот и отлично! – Из того же дипломата Рассохин достал пачку крупных банкнот, приплюсовал к ним еще небольшую стопочку. – Все, как и договаривались. Плюс надбавка за ранение.
– Спасибо, – Дмитрий, не считая, сунул деньги в карман.
– Ну? Чего такой хмурый? Или не рад, что живой остался?
– Рад-то рад, только скверное чувство, Павел Викторович… Словно в дерьме выпачкался.
– Многих пришлось положить?
– Не в этом дело. – Дмитрий досадливо крякнул. Пройдясь по залу, качнул ладонью висящую на стене картину. – Вы мне уже объясняли, а все равно до конца не пойму.
– Чего ты не поймешь?
– Не пойму, какого черта нужно было его спасать?
– Ты про Шмеля?
– Ну да. Все равно что зверя из волчьей ямы подняли и отпустили. Он ведь зверь, Павел Викторович. Махровый и титулованный. Треть города, считай, под ним. Ну, шлепнул бы его Краевой, – эка печаль! Сменил бы один коршун другого стервятника – всего-то делов.