Время шипов - стр. 2
Да, атмосфера здесь была нехорошей. Не потому, что насквозь пропиталась вонью дерьма и крови… Верней, не только поэтому. Витало в ней еще и нечто не слишком внятное, но от того не менее угрожающее. Рука опять сама потянулась к ножнам – нащупать сталь и хоть чуток успокоить этим нервы. Удержаться от жеста удалось лишь с большим трудом.
В очередной раз оглядев замшелые стены, щели узких пыльных окон под самым потолком, трубы и насквозь проржавевшие остовы не пойми чего, Селль так до конца и не разобралась, куда же ее занесло. Что-то техническое. Вроде бывшей котельной под бывшей же многоэтажкой, сейчас заброшенной и пустой, как почти весь этот квартал. Но именно что почти – полностью безлюдным он не был. И это опять-таки было странно, раньше подобные… ритуальные действа устраивали лишь в местах гораздо более укромных.
Так и не уловив конкретной опасности, она передернула плечами, слегка успокоилась и пошла в самый центр подвала – к бетонной плите, приспособленной под алтарь. Разбираться. Потому как странностей не любила совсем. Очень давно.
И тут же снова передернулась от отвращения – стоило лишь глянуть на тело бродяги, страшно, до звона в связках растянутого на камне. Н-да… Похоже, и правда ошиблись. Ну где там может быть сила? Худющий, с колтуном из отросших темных волос на голове, без единого даже символического клочка одежды… Зато весь в коростах и кровище, перемешанной с не пойми чем.
Фу, гнусь какая!
Она шагнула назад, отворачиваясь и прикрывая нос – смердело от этой жертвы соответствующе…
Труп дернулся, на секунду приоткрыл глаза и тут же закатил их снова.
– Ч-черт! – от неожиданности она едва не подпрыгнула.
Живой! Вот почему выплеска не случилось. Бродяга был все еще жив!
Еще раз от души помянув бесов, Селль принялась наконец шевелиться.
Первым делом торопливо освободила ему голову, намертво притянутую к плите ремнем – тот уходил в дыры, грамотно проделанные в камне, и закреплен был где-то снизу. Сначала, правда, хотела распустить, но в итоге вытащила нож и просто чиркнула по плотной кожаной полосе – ковыряться в этой грязюке, разыскивая пряжку, желания не было. Потом по очереди начала освобождать ему руки, причем вторую не слишком удачно – лезвие соскользнуло и царапнуло мужика по запястью.
Тот снова на секунду приоткрыл веки и… попытался схватить ее за волосы второй, уже свободной рукой. Слишком резво для почти трупа – увернулась Селль лишь чудом да с помощью инстинкта, наработанного за годы войны:
– С-сволочь!
Бродяга еще раз дернулся, теперь, похоже, от накатившей боли, с трудом сфокусировал взгляд и прохрипел: