Время рискованного земледелия - стр. 25

– Правильно, – кивнул Леонид. – Ты, Пухов, конечно, не расслабляйся. Видел я твою Катьку на сеносушильне в субботу, после танцев, с одним нашим селязинским орлом. Но если девочка родится, то войны точно не будет.

Все, кроме Пухова, заржали в голос.

– И нормального урожая белых грибов давно нет, – как ни в чём не бывало продолжил Леонид, когда присутствующие отсмеялись. – Лисички до осени собираем. Какая война-то? Ты с кем воевать собрался, Олег?

– Ни с кем. Вот и попросил мир во всём мире. – Беляеву стало совсем неловко.

– Приду домой, всыплю зассыхе. – Пухов хлопнул ладонью о колено.

– Городские люди, а такие дураки. – Леонид сунул руку в сумку и достал очередную бутылку. – Да и мы, Пухов, не лучше. Вы чего, всерьёз решили, что ротан волшебный? Вроде водку пьёте, а не тёти Маши самогон. Да я в том озерце по юности мотоцикл отчимовский утопил. Звездюлей мне отчим тогда волшебных отвесил. До сих пор вспоминаю. Серьезное было волшебство, когда он меня аккурат на Рождество в одних трусах от Подолья до Радостева ремнём гнал и не догнал. Догнал бы, убил к эдакой матери. Мы потом тот мотоцикл всем классом доставали.

Все вдруг загомонили, зазвенели стаканами и рюмками, заскрипели стульями.

Беляев выбрался из-за стола и вышел во двор. Перед домом у единственного столбика, оставшегося от забора, стоял «Шевроле» Паши-коллектора. С разбитыми фарами он был похож на понурую, привязанную лошадь. Уютно гудела пилорама. За Судогдой ухали басы дискотеки на базе отдыха. Под фонарём стукались о пластиковый кожух мотыльки. Из-под листа шифера, накрывающего дровник, виднелся нос пуховской собаки. Войны пока не было.

Беляева отец Михаил в своём храме видел лишь единожды на Пасху. До того, ещё осенью, на Покров, слышал, как тётки в магазине болтали, мол, городской баламутит местную публику. Но это, наверное, врали. Кто поперёк телевизора да интернета способен взбаламутить мужика? Спросил как-то про него у Шахрая. Тот ответил, что были соседями в Москве. Раньше, дескать, Беляев издавал журнал научно-популярный, катался по миру, но потом прогорел, что немудрено.

Перед поездкой в Тутаев подумывал отец Михаил завернуть в Селязино, поинтересоваться у Беляева, не нужно ли что передать их общему приятелю. Но за делами по храму об этой своей идее забыл, вспомнил уже вечером, когда запирал церковную калитку. Махнул рукой, поспешил домой, собираться в дорогу, и перед собственными воротами встретил Беляева, попыхивающего электронной сигареткой. Тот держал в руках небольшой пакет, замотанный скотчем. Поздоровались.