Время побеждать. Беседы о главном - стр. 45

Нужно относиться к ним как к людям, даже если они к нам относятся как к животным.

Да, спуску не давать и себе на шею садиться не позволять.

Но в глазах бога мы все люди, и поэтому в наших глазах мы тоже все должны быть людьми, – по крайней мере, пока кто-то не докажет в отношении себя иного.

Если кто-то ведет себя не морально, это не повод для нас тоже становиться животными.

Поэтому мы скорбили вместе с польским народом и били по рукам мерзавцев, устраивавших провокации вроде размещения на нашей земле незаконных оскорбительных «памятников» или распространения инсинуаций – это та ситуация, когда самая естественная реакция самая правильная.

Ну и – извините за прозу жизни – это причина вспомнить то, во что превратилась наша гражданская авиация. Насколько можно понять, гражданский аэропорт Смоленска, «Южный», разрушен и никем не восстанавливается, поэтому приходится использовать военный аэропорт Смоленска, «Северный».

Здесь сейчас произнесут много красивых слов о рентабельности, но вот почему-то в Белоруссии, совсем не богатой по сравнению с нашей страной, олигархия и бюрократия которой буквально захлебываются от нефти и нефтедолларов, гражданский аэропорт Витебска работает.

Но это вопрос, не имеющий отношения к данной трагедии.

Еще раз хочу сказать, что при всех политических разногласиях боль польского народа – это наша боль тоже. Бывают трагедии, перед лицом которых мы должны убрать ревность, политические разборки, разногласия и понятное желание покрасоваться за счет других.

Это трагедия, давайте будем людьми в этой трагедии.

Тем более что, может быть, 12 апреля было назначено днем траура в России еще и для того, чтобы не отмечать два дня траура подряд. Потому что для многих людей, связанных с космонавтикой, 12 апреля является днем траура по российской космонавтике.

Напомню: когда с орбиты был сведен орбитальный комплекс «Мир», специалисты говорили, что он может еще летать, но политически было важно, чтобы его там больше не было, – и его убрали.

Для меня критическим было высказывание одного из наших космонавтов, который там горел. Я общался с танкистами, которые горели во время войны, с подводниками, которые горели на дизельных подлодках, – приходилось. Пожары были не страшные, потому что люди выжили, но их рассказы вызывали у меня совершенно запредельный ужас. Я думаю, в космосе это еще страшнее. И вот человека, который горел на комплексе «Мир» в космосе, в безвоздушном пространстве, где никто не может прийти на помощь даже теоретически, спросили в одной из телепередач: «Вы не только космонавт, но еще и инженер. Вы знаете, как эта система работает, там был пожар, там было страшно, Вы все это пережили. Скажите, «Мир» может еще летать?»