Размер шрифта

Время первых. Лекции по истории античной литературы - стр. 29

Сохранились лишь отрывки стихов Архилоха, но они достаточно выразительны. Вообще, начинается всё с «Я»:

Я – служитель царя Эниалия,33мощного бога.

Также и сладостный дар муз хорошо мне знаком.34

(Пер. В. Вересаева)

Или, к примеру, такое двустишие:

В остром копье у меня замешен мой хлеб. И в копье же

Из-под Исмара вино. Пью, опершись на копьё!35

(Пер. В. Вересаева)

В этих строчках – вся жизнь Архилоха. Он – воин, и он же – поэт.

Архилох словно полемизирует с норовом гомеровских героев:

Носит теперь горделиво саиец мой щит безупречный:

Волей-неволей пришлось бросить его мне в кустах.

Сам я кончины зато избежал. И пускай пропадает

Щит мой. Не хуже ничуть новый могу я добыть.36

(Пер. В. Вересаева)

Как вы, наверное, помните, щит в поэме Гомера играл невероятно важную роль. В «Илиаде» описывается борьба за доспехи Патрокла, и, вообще, потерять щит для воина – это было ужасно. А здесь – не волнует его щит, жив – и слава богу!

Или вот как Архилох рисует образ стратега:

Мне не мил стратег высокий, с гордой поступью стратег,

С дивно-пышными кудрями, с гладко выбритым лицом!

Пусть он будет низок ростом, пусть он будет кривоног,

Лишь бы шёл он твёрдым шагом, лишь бы мощь в душе таил.37

(Пер. Г. Церетели)

А у Гомера все герои должны были быть прекрасны… Кроме того, Архилох явно полемизирует с гомеровскими представлениями о вечной славе, ожидающей воинов, павших на поле битвы:

Кто падёт, тому ни славы, ни почёта больше нет

От сограждан. Благодарность мы питаем лишь к живым, —

Мы, живые. Доля павших – хуже доли не найти.38

(Перевод В. Вересаева)

О себе Архилох тоже нередко рассказывает вещи малопривлекательные. Это, конечно, вызов:

Часто копишь, копишь деньги – копишь долго и с трудом,

Да в живот продажной девке вдруг и спустишь всё дотла.

(Пер. В. Вересаева)

А вот строчки, направленные против обидчика Архилоха:

…Пускай близ Салмидесса ночью тёмною

Взяли б фракийцы его

Чубатые, – у них он настрадался бы,

Рабскую пищу едя!

Пусть взяли бы его, закоченевшего,

Голого, в травах морских,

А он зубами, как собака, лязгал бы,

Лёжа без сил на песке

Ничком, среди прибоя волн бушующих…39

(Пер. В. Вересаева)

Я хотел бы обратить здесь ваше внимание на одну особенность: это тоже состояние гнева, поэт разгневан был чрезвычайно. Но это не событие, а переживание. В стихотворении, что вообще свойственно Архилоху, очень много конкретных деталей. Кажется, такое обилие подробностей напоминает поэмы Гомера. Но в чём разница? Ничего из перечисленного нет на самом деле. Всё это вымысел. Все эти слова передают лишь чувства автора… И поэтому это лирика.

Страница 29

На следующую страницу