Время перемен - стр. 35

Ведь именно ему было передано, по завещанию Василия III, регентство. Только решительные действия Телепнёва-Оболенского позволили оттеснить его от власти в тот момент. Молодой князь фактически совершил тогда переворот в пользу Глинской. Но даже его решительности не хватило, чтобы свалить такого гиганта. А трепаться языком Шуйский не любил, предпочитая действовать. Ещё вчера, после смерти моей матери, посадил своего молодого недруга в темницу и буквально в несколько часов вернул себе власть.

- Государь, вчера в два часа по полудню, матушка твоя скончалось. Неотложные дела государевы требуют твоего возвращения в Москву, сей же час? – поклонившись, проговорил он, держа высоченную боярскую шапку в левой руке.

- Как же так? Я же тут… Блин! Ну почему? – носились мысли в моей голове, а на лице отразилась растерянность.

Видя её, няньки мои решили помочь в принятии правильного решения.

- Государь, собираться в путь-дорогу вам пора, – проговорили они хором, упав на колени.

Как будто у меня был выбор. Всё, расслабуха кончилась. Больше прикрыться было не кем. Шуйский же молчал, и просто наблюдал за моей реакцией. Недаром «Немым» прозвали. Лишнего слова не скажет. Оно и спокойней так, в опалу попасть не за что. Но из рассказов воевод я знал, что за ним не заржавеет. Когда поляки окружили Смоленск, перевешал всех заподозренных в сочувствии к ним. Гуманист, одним словом. Может, только поэтому и удержали этот город, в прошедшей войне с Литвой.

Сборы мои были не долгими, но суета в тереме поднялась до потолка. Трусил страшно. Неизвестность пугала и только собрав всю свою решимость в кулак, продолжал двигаться. Лицо мое, как будто иголочками кололи. Выражение отрешённости так и застыло на нем.

Дальше всё пошло рывками. Такое чувство, что большую часть происходящего просто стёрло. Вот высокое крыльцо, на которое мы вышли из терема. А вокруг сотни человек в поклоне, а кто и на коленях. Вот едем в повозке в Москву. И только затемно уже въезжаем, в сей город. А вокруг никого знакомого. И нянек, и Венюкова с воинами не было. Все новые вокруг.

Вот таким мне запомнился день пятое апреля тысяча пятьсот тридцать восьмого года от Рождества Христова.

***

- Слушай Прохор, а чего мы сидим.

- …???

- Давай крепость построим? А может две, или три.

- …????? – в сопровождении вытаращенных глаз.

Как бы его не удивляли мои предложения, но привычки перечить им у него отродясь не было, да так и не появилась. Зато она была у другого человека, правда мягко и ласково, скорее уговорами, но ведь супротив.

- Государь может ну его, эти крепости? Сегодня же Сочельник. Праздник-то, какой наступает. Пойдёмте лучше в церковь, помолимся, – постаралась направить меня, на путь истинный, Таисия.