Время перемен 4 - стр. 22

«Что случилось, что вы кричите?» – строго спросила вышедшая из кабинета начальника пышная женщина.

– Ты начальник?

– Я.

– Я вначале тебе рожу набью, а потом вас по судам затаскаю, вы у меня в зоне окажетесь.

– Да, что случилось, гражданин?

– Вы посмотрите, что с моим лицом сделал ваш сотрудник и руку мне сломал. Пришел, лосяра здоровый, сказал, что направлен по сигналу с мест для беседы и вот – побеседовал.

– Извините, гражданин, но у нас только женщины работают и Мартынюк. Пуховина, позовите Мартынюка.

Вышел молодой парень, этакий компьютерный гений, которого ветром не сдувало, разве что из-за тяжелого большого телефона в кармане.

– Этот мужчина вас бил? Хотя он на вызовы не ходит, у него другая работа.

– Вы чего – издеваетесь, а где лосяра?

– Нет тут такого.

Видать, что-то сообразив, Колбасов развернулся и ушел домой. А в собесе народ облегченно вздохнул: «Мартынюк, а мы и не знали, что ты такой жесткий мужчина, как мужика отделал!»

– Не я это!

– Ясное дело, что не ты, но правильно тот незнакомец сделал, что такого хама побил.

Вечером, когда женщина пришла домой со смены, «разукрашенный», словно после тяжелого боксерского поединка, муж неуверенным голосом спросил: «Люба, ты никому не жаловалась на то, что я бью тебя. Может быть, разойдемся, ведь не пара мы с тобой?»

«Нет, никому. Давай, разойдемся, устала я, – вздохнула женщина, а в голове возник образ спокойного высокого покупателя, правда, с лицом без всяких «разукрас», но со свежей ссадиной на костяшке кулака, которую она увидела, когда он брал кулек с овощами и, которому позавчера рассказала о своих трудностях, при этом мысленно поблагодарив его, – спасибо тебе, добрый человек».

Я же на тот рынок ходить перестал.

Вечерело. Я после очередной прогулки по городу с чувством глубокого неудовлетворения, но приятной усталости в ногах, возвращался домой, проходя вдоль забора какого-то предприятия. Судя по запахам, я сказал бы, что в период СССР тут производят аммиачные или селитряные удобрения – воняло мочевиной и каким-то говном, а сейчас это было предприятие пищепрома.

Впереди отчетливо раздавались кхеканье человека, которого бьют, и голоса специалистов по отбиванию почек: «Бабкин, тебя по-хорошему предупреждали, чтобы ты не лез сюда? Ты, видно, не понял с первого раза!»

– Не понял, тьфу, больно-то как! Вы же сами тут живете, а речку нашу городскую ядовитой делаете, сливая туда всякие яды. Ладно, речка, но вы же сами жрёте то, что на вашей фабрике в продукты кладут.

– Мы не жрем, козел, а кю-ю-ю-шаем. Значит, не понял по-хорошему, тогда придется продолжить объяснение.