Время перемен 3 - стр. 40

Перед отправкой я обратился к нашему местному товарищу-торговцу, а к родственнику гератского Саида решил не заходить. Набрали мы аппаратуры, джинсового шмотья, хорошие кожаные дубленки и так разного барахла, по мелочи, так что ехали домой упакованные и с деньгами. Лично я вез порядка десяти тысяч долларов, заработанных за год службы в спецназе. Кроме того, вез я пару пистолетов, оформленных как наградное оружие, также как и многие бойцы нашего батальона, а также неплохие снайперские винтовки импортного производства, как боевое оружие бойцов бригады.

В мире полным ходом шел развал соцлагеря, правда, все это были заморские страны, события в которых сейчас меня особо не волновали. Гораздо больнее было наблюдать, как начинал разваливаться "великий и могучий".

Наступил февраль 1989 год. Наша часть была выведена из Афганистана. Вначале мы перебазировались в Ташкент, а затем в ближнее Подмосковье на базу постоянной дислокации нашей бригады. Я поселился в казарменном общежитии вместе со своими ребятами из отделения. Жили мы не  в общей казарме на роту, а в большой комнате на 11 солдатских рыл, то есть бойцов нашего отделения – мне не привыкать.

Наш комбат и ТНТ жили в поселке в доме для офицерского состава, скромно, но в "отдельной квартире с ванной и всеми удобствами".  Еще было офицерское общежитие с квартирами типа «гостинка» для "незамужних и неженатых".

Съездил я в гости к Екатерине. Дверь мне открыла какая-то тетка.

– Кати нет.

– Как нет, вообще или ушла куда, а вы кто?

– Я ее тетя, живу здесь. А вы ее бывший парень, я видела вашу фотографию.

– Ну да, просто я не понял, почему она порвала со мной.

– Екатерина была ранена в Афганистане, после операции она не могла рожать, поэтому и рассталась с вами. Она уехала на Север, свой адрес сказала никому, даже вам, если вы зайдете, не давать.

– Никак?

– Простите, но я не дам.

– Тогда прощайте.

Наверное, за последний год что-то изменилось в моем сознании, я свыкся с тем, что Катя ушла из моей жизни. Как говорится, разбитый кувшин склеишь, да он уже не тот будет. Поэтому я развернулся и поехал в свою часть.

Так я и жил: полигон, тренировки, теоретические занятия, записался  на дополнительные занятия по английскому языку, попутно готовясь к поступлению во Владикавказское высшее общевойсковое военное училище. Я надеялся, что ничего умнее, чем давали в академии генштаба, которую я окончил в прошлой жизни, с некоторыми изменениями, учитывающими современное вооружение и уточненную тактику, нам давать не будут, поэтому учиться и сдавать курсы  экстерном будет вполне по силам. Добро на поступление у Тарасова и нашего  комбрига подполковника  Головко Бориса Александровича я получил. Тарасов наклепал характеристику, перечитывая мое личное дело.