Время нечисти. Мистические истории - стр. 8
Душно и горячо…
Задыхающийся оклик в спину:
– Кать! Стой, провожу!
Вот сейчас она умрёт совсем навсегда.
Так он знал, что делает! Он знал, с кем танцует! Зачем?!
Она хотела спросить это вслух, но так и не смогла. Просто позволила ему шагать рядом. Молчала. Он тоже молчал. А у подъезда взял за руку, остановил. Повернул к себе.
Снова пальцы бегут по краю капюшона, замирают на мгновение – и скользят по лицу. Такие горячие пальцы. Ладони, щёки, губы… Такие горячие губы…
Гореть и умирать… гореть не страшно…
Мокрые ветви высохли, обуглились и осыпались золой. В небе над спящей деревней горит огненный метеор, несётся над крышами, рассыпает шипучие искры.
Гореть не страшно!
Возвращаться в школу после осенних каникул было жутко. Катя собирала по кусочкам хэллоуинский вечер и никак не могла сложить их в единую картинку. Да была ли она там? Может, ей просто всё привиделось в очередном трансе, пока пальцы и спицы сплетали безумные узоры из ниток? Не мог же он!.. Или мог?
Перед классом натянула на голову капюшон чёрной толстовки, лицо завесила космами, зашла, скользнула вдоль стены на привычное место. Спряталась за спинами, распласталась по парте, загородилась учебником. Осталось только слушать, выслушивать в шуме его голос.
– О, привет, Славик! – Верка. Как всегда кокетливо-ехидная. – Ну что, провёл каникулы в режиме «Три-дэ»?
По классу прокатился смешок, будто круги от брошенного камня. Катя замерла, вцепившись в края учебника так, что пальцы онемели.
– Не понял, – отозвался голос Огневски равнодушно.
– Да ладно! – хохотнула Верка. – Как будто никто не видел, как ты с Кутихой-Шутихой уходил!
– А что, она сказала что-то?
Почему он задал такой странный вопрос? Будто не знает, что с ней никто не разговаривает… Впрочем, Верке только дай повод поёрничать.
– А ка-ак же! Всё-всё рассказала, аж захлебнулась от счастья!
Слава прищёлкнул пальцами, неприятно хохотнул и провозгласил:
– Хе-хе… Шалость удалась!
Значит… Ну да, теперь весь класс пялится на неё. Значит, ей не привиделось. И значит, всё это было очередной издёвкой. Сволочи… Знать бы, кто придумал. Знать бы, как на самом деле уметь проклинать!
Катя вскочила, продолжая стискивать учебник так, что листки смялись. Глумливые смешки примолкли. Кутихина вышла из-за парты, сделала пару шагов в сторону Огневски и вдруг с силой швырнула книгу прямо ему в лицо. Успела заметить, что угол твёрдой обложки попал ему по губам, поранил до крови. Так тебе и надо! Так тебе и надо, гад! Ненавижу! Утирай теперь свою мерзкую смазливую рожу!
Больше всего хотелось выбежать прочь. Но Катя подобрала учебник, краем рукава отёрла запачканный кровью уголок, изобразив всё отвращение, на какое только было способно её неказистое лицо, отвернулась и села на место.